– Куда?
– Тут недалеко.
В кабинете Магомедова висело сизое внутри и белое по краям облако табачного дыма и пахло, как в третьесортном баре. Количество кружек на столе увеличилось вдвое, и вместо одной переполненной пепельницы стало три.
Внутри облака тускло светился монитор и сидел Расул.
Когда Архипов вошел, он как раз закуривал.
– Хорошо у тебя, – похвалил Архипов, – уютно.
– Это кто?
– Это Макс Хрусталев, брат… героини.
– Шурин, значит, – быстро сообразил Магомедов.
– Я не Шурин, – пробормотал Макс, – я Хрусталев.
– Смотри, – сказал Архипову Расул, которому надоела игра в «вожака стаи». – Деньги они делят на троих. Причем то, что получается от видеокассет, песен и народного творчества, лежит в Сбере. С них платятся налоги, зарплаты сотрудникам… кстати, знаешь, сколько у них сотрудников?
– Двадцать семь человек.
– Точно. В юридической службе, где работал твой покойник, почти десяток. Остальные организуют встречи, фестивали, семинары и круглые столы.
– Уважают они юристов. – Архипов вошел в облако дыма, нашарил стул и сел за спиной у Расула.
– Это точно. Страхуются. Доверенных, кроме Ставской и Ослова, еще два каких-то типа. Я подозреваю, что охранники – для запугивания строптивых.
Архипов поерзал на неудобном стуле. Спина потихоньку разгонялась, наливалась болью.
– Я не нашел ничего, что подтверждало бы… убийства. Совсем ничего.
Расул отмахнулся:
– Я даже не искал. Зато я нашел кучу денег. Как раз потому, что искал.
– В компьютере деньги нашли? – удивился Макс.
Расул не обратил на него внимания.
– В «Еврокредите» лежат суммы, полученные от сделок с квартирами. Довольно большие. Они выведены отовсюду – из-под налогов, с основных счетов, и вообще в организации их как бы нет. Они лежат на трех разных счетах, а суммы совершенно одинаковые.
– Значит, главных трое, а не один.
– Трое, это точно. И один из них у остальных подворовывает.
– Неужели?!
– Ну да. Есть еще четвертый счет, в том же «Еврокредите». Сначала денежки приходят на него, а уж потом на три других счета. Там, кстати, довольно много. Около ста тысяч, я посмотрел. Счет открыт на какого-то Васю Перепрыжкина, чей он на самом деле, я проверять не стал. Вот и все.
– Как все? – поразился Архипов.
– Ну так, – торжествующе сказал Расул, – а тебе что? Мало?
– Да наплевать мне на счета в «Еврокредите»! – вдруг неожиданно для себя заорал Владимир Петрович. – Мне нужно, чтобы я мог взять за яйца этого самого Добромира! Мне надо его чем-то пугнуть, чтобы он…
– Ну, мы уже взяли.
– Как?!
Расул встал из-за компьютера, наступил Архипову на ногу, перелез через него, добрался до окна и распахнул его. Шум дождя мягко вошел в комнату и стал неторопливо и успокоительно распространяться среди компьютеров, кресел, книжных шкафов и навязчивого табачного дыма, лезшего в глаза и уши.
Макс немедленно зевнул.
– В данный момент, – нежно произнес у окна Расул Магомедов, – все четыре счета контролирую я. Ты можешь делать с ними все, что хочешь. Желательно делать это быстро, пока никто не спохватился. В банке, я имею в виду. Эти твои… «радостные» спохватятся еще не скоро.
Владимир Петрович смотрел на безмятежного партнера во все глаза. Спина перестала болеть, и в голове внезапно прояснилось.
– Ты контролируешь счета, – повторил он быстро. – Мне нужно найти Добромира и сказать, что, если он и дальше будет себя вести так плохо, все левые денежки я у него заберу навсегда. Физически воздействовать на меня резона нет – если я не вернусь до такого-то срока, деньги будут переведены и канут, правильно?
– Absolutely, – произнес Расул почему-то по-английски. Наверное, потому, что очень гордился собой. – Пока ты будешь его пугать, я часть денег скину на какой-нибудь наш счетец. А потом верну, если все будет хорошо, ты мне позвонишь и скажешь пароль.
– Пароль, Петька, – сам себе сказал Архипов. – Пятьдесят, Василь Иваныч! Что пятьдесят, Петька? А что пароль?
