Новый мировой порядок

являются неамериканцами. Крупные компании должны учитывать то обстоятельство, что покупательная способность иммигрантов и этнических меньшинств перевалила за 1 трлн. дол. ежегодно. Американские компании ныне расходуют «около 2 млрд. дол. ежегодно на продажу своих товаров тем, кто желает приобрести продукты, пользуясь при этом своим собственным языком. Товары, продаваемые на иностранных языках, теперь приветствуются нашей корпоративной культурой»[584].

Испаноязычные идеологи имеют все основания для ликования. Хосе уже опередил Майкла в качестве наиболее популярного имени на американском Юге. Профессор университета Нью-Мексико Ч. Трухильо предсказывает, что к 2080 г. юго-западные штаты США и северные штаты Мексики создадут новое государство — «Северную республику». Наблюдатели ищут подходящее название новому образованию: «Мексамерика», «Амексика», «Мексифорния». Популярен стикер: «Пусть последний англоговорящий заберет с собой и флаг».

Реалистичным является прогноз, согласно которому испаноязычное сообщество в США примет решение структурно зафиксировать свою особенность и свое преобладание. Уже сейчас крупнейшие кубинские организации называют наиболее острой проблемой «столкновение культур, столкновение между нашими ценностями и ценностями американского общества». Нет недостатка в доказательствах «превосходства» латинского мира. Скажем, известный мексиканский писатель Карлос Фуэнтес талантливо и убедительно определил различие между совмещенным испано-индейским наследием, «культурой католицизма» с одной стороны, и американской протестантской культурой, «идущей от Мартина Лютера», с другой. Испаноязычные идеологи говорят о «более глубоких корнях» испанской культуры. Англоязычные идеологи, отбиваясь, указывают на неверие испаноязычных в два столпа «традиционной Америки» — образование и упорную работу.

Культурная пропасть начинает все отчетливее разделять две общины. При этом 38-миллионная испаноязычная община растет быстрее, она начинает ощущать свою силу и все энергичнее самоутверждается. Общая покупательная способность испаноязычных в США перешагнула за половину триллиона долларов; это означает, что значительная часть американской экономики ориентируется уже на испаноязычных — материальная предпосылка более независимого курса. Что касается мировоззрения и единого мировосприятия происходящих из латинской Америки, то здесь важную роль играют единые для всего испанидада средства массовой информации. Речь идет об общих телевизионных каналах (таких, как «Унивизион»), которые работают качественно и уже конкурируют с ведущими американскими англоязычными каналами, начиная с CNN.

Испаноязычная среда в США ныне никак не похожа на прежний слой поденщиков, ощущающих свою зависимость от работодателей-гринго. Самоутверждение следует за самосознанием. Латинская элита не просит о равенстве с богатыми северянами или о едином общественном пространстве (всегдашняя мечта новых иммигрантов). Латинский мир идет еще дальше. В испаноязычной среде выделились такие идеологи, как Уильям Флорес и Рина Бенмайор, которые попросту отвергают идею «единого национального сообщества». Любые попытки «культурной гомогенизации», особенно базирующиеся на укреплении функций английского языка, воспринимаются ими как проявления ксенофобии и культурного высокомерия. Задача испаноязычных, с их точки зрения, «укрепить латинскую идентичность, латинское политическое и социальное сознание». Отсюда требование отдельного «культурного гражданства», предоставления латиносам «ясно обозначенного культурного пространства»[585]. Таким образом адвокаты испанизма открыто (и все чаще демонстративно) стремятся ослабить основу англо-протестантской культуры как головной. Объективно это ведет к превращению Соединенных Штатов в двуязычное общество двух культур.

Испанизм уже сделал в этом направлении значительные шаги повсюду, начиная с главного атлантического мегаполиса. Как отмечают Флорес и Бенмайор, «Нью-Йорк уже является двуязычным городом, где испанским языком широко пользуются в обыденной жизни, в бизнесе, в общественных и социальных институтах, в школах и в домашней обстановке». А если говорить в масштабах всей страны, то, как утверждает профессор Илан Ставанс: «Мы являемся свидетелями пересмотра национальной лингвистической идентичности»[586].

Прежде у иммигрантов не было находящейся рядом и активно их поддерживающей родины. Мексика тоже не сразу взяла на себя эту роль, с трудом преодолевая известные исторические обиды. Но с продвижением идей общего североатлантического рынка с США и Канадой Мехико-Сити осознал свой негаданный козырь. Непосредственно после своего избрания в июле 2000 г. президент Мексики Висенте Фокс посчитал необходимым заявить, что его целью является открыть американомексиканскую границу для людского потока с юга на север. Его министр иностранных дел Хорхе Кастанеда (известный социолог) указал, что для центрального мексиканского правительства немыслимо «сдерживать своих граждан от эмиграции — тогда социальный котел Мексики может взорваться»[587] .

В результате стимулируемого мексиканским правительством потока иммигрантов на север, в 2004 г. численность испаноязычных в Соединенных Штатах составила 38,8 млн. человек — рост на 9,8 процента в год после ценза 2000 г. (среднеамериканский уровень демографического прироста — 2,5 процента). В прежде единых Соединенных Штатах обнаружился новый факт революционного значения: более 47 млн. человек в США (из 283 млн.) говорят дома не по-английски. Общая тенденция благоприятствует «не-англо». Сенатор Хайякава придает делу необходимый пафос: «Почему ни один филиппинец или кореец не протестуют против английского языка? Не возмущаются японцы. И, конечно же, вьетнамцы, счастливые пребыванием здесь. Они быстро изучают английский язык. И только испанцы представили собой проблему. Возникло влиятельное движение за превращение испанского языка во второй официальный»[588].

Федеральный центр отступает. 14 июня 2000 г. президент Клинтон сказал о том, что он — «последний президент США, не говорящий по-испански». Через год, 5 мая 2001 г., президент Дж. Буш-мл. приветствовал мексиканского президента по-испански. Кандидаты на пост губернатора Техаса начали вести теледебаты по-испански. 4 сентября 2003 г. впервые дебаты на пост президента США от демократической партии велись именно по-испански.

Д. Кеннеди замечает: «Отрезвляющим фактом является то, что Соединенные Штаты не имеют опыта, подобного тому, что разворачивается на Юго-Западе. Мексиканцы прибывают на территории, которые некогда были мексиканскими, они чувствуют себя находящимися на собственной земле[589] Тем более что не менее 25 поселений мексиканцев оставались жить даже будучи оккупированы американцами в 1848 г. Население шести из двенадцати наиболее населенных американских городов вдоль границы с Мексикой уже является на 90 процентов мексиканским, трех других — мексиканским на 80 процентов, один — на 79 процентов и только два (Сан-Диего и Юма) мексиканские менее чем на 50 процентов. В долине Эль-Пасо мексиканцами являются 75 процентов населения[590]. Но самым испанским среди городов США является Майами, где выходцы с Кубы фактически заставляют англоязычных покидать насиженные места. Майами уже называют «столицей Латинской Америки». Испаноязычные здесь — две трети населения, 96 процентов иммигрантов. Три четверти населения говорят здесь не по-английски (55,7 процента в Лос-Анжелесе, 46,7 процента в Нью-Йорке). Испаноязычные телеканалы превосходят здесь англоязычные. Ведущая газета — «Эль Нуэво Геральд». Современный «большой Майами» производит больше, чем большинство отдельно взятых латиноамериканских стран. И является очень крупным банковским центром для всего Испанидада. Если Лос-Анджелес повторит судьбу Майами, то исход англоговорящих из Калифорнии, самого большого американского штата, станет массовым.

Весьма неожиданным фактом является то, что испаноязычные вовсе не стремятся получить американское гражданство. Американское гражданство среди иммигрантов-филиппинцев получили 76,2 процента, среди корейцев — 71,2 %, китайцев — 68,5 %, поляков — 61,3, а среди мексиканцев — 32,6 процента.[591] При этом до 45 процентов испаноязычных находятся в США нелегально. Испаноязычные не стремятся жениться на представителях других этнических общин. И в целом самая популярная поговорка по-испански: «Дядя Сэм — не мой дядя».

По умеренным прогнозам к 2040 г. численность испаноязычных составит не менее 25 % населения США[592]. Министр образования США Р. Райли предсказал, что к 2050