И все ожили, задвигались, вполголоса обсуждая услышанное. Когда Морж поднял руку, все умолкли.
– Ворон и Волк совершили большой подвиг, – сказал Морж. – Их надо ввести в совет.
– Такого еще не было, – перебил его Старый Дуб. – Такие молодые старейшины…
– И подвига такого не было, – резко оборвал его Морж.
– Это хорошая страна, – примирительно сказал Лось. – Если на землях Птиц будет опять голод, можно будет охотиться там.
– Слишком далеко, – покачал головой Волк, – и опасно…
– Что же предлагает Волк? – спросил вождь, и Волк понял, что он стал членом совета. Так спрашивали только старейшин.
– Волк предлагает освободить пленниц и всем уйти в новую страну, – твердо сказал он.
И сразу же снова поднялся шум, выплеснулся из вигвама и прокатился по толпе, собравшейся у входа. Передние передавали услышанное задним.
– Зачем идти? – слышались голоса. – Дичи много и здесь.
– Сейчас. А если голод? – возражал кто-то.
– Вот тогда и подумаем.
– А женщины, которых увели чужие?
Вождь поднялся и пошел к выходу. Он встал у вигвама, поднял жезл и повел им справа налево, опуская все ниже и ниже. Толпа умолкла и начала расходиться.
– Кто еще скажет? – повернулся вождь к старейшинам.
И снова поднялся Старый Дуб. В неярком свете костра лицо его казалось маской, вырезанной из старой потемневшей коры.
– Молодые старейшины сделали большое дело, – спокойно сказал он. – И видели много, но не все. Они видели змей, страшную кошку, свирепые бури… Но… Что там еще? Молодые охотники – хорошие охотники. Но их вернулось только двое, да и пробыли они там немного. Надо послать новых разведчиков в эту страну. Пусть их ведет один из молодых старейшин, но пусть с ними пойдет старый старейшина. Один или лучше два. Пусть поживут там подольше. Год или два. Пусть все узнают. Тогда и решим.
Старейшины одобрительно загудели, и вождь опустил голову.
– И боги, – выкрикнул молчавший до сих пор шаман. – Нужно узнать, как примут чужие боги Птиц. Какие они, чужие боги? Нужно, чтобы шаман шел с этим отрядом.
И снова вождь опустил голову.
– А женщины, которых увели чужие? – в отчаянии крикнул Волк.
– Видишь, – мягко сказал Лось. – Старейшины говорили о них. Никто не знает, где живут чужие. А сейчас… Много прошло времени. Живы ли они? Погубим отряд в чужих землях, а женщинам не поможем.
– Все равно нужно попробовать, – упрямо тряхнул спутанной гривой волос Волк.
– И накликать на племя беду? – укоризненно покачал головой Дуб.
– Но ведь можно потом всем уйти за Гремящий мост! – воскликнул Волк. – Волк ведь говорил, Чужие не осмелятся войти в страну Огня. Да они и не знают туда пути.
– Разве Волк не слышал, что говорилось на совете? – строго спросил Дуб. – Разве Волк не понял, что идти еще рано? Разве Волк хочет, чтобы пришли чужие и перебили Птиц?
– Пусть старейшины скажут, – поднялся шаман. – Кто пойдет самовольно освобождать пленниц, тот враг Птиц и будет наказан смертью. Только смертью, – добавил он, потирая сухие ладошки.
– Не смертью, а изгнанием, – поправил его вождь. Старейшины закивали седыми головами. Долго они сидели, уставясь в пол, как будто бы им было стыдно посмотреть в лицо молодому охотнику, в глаза друг другу…
А Волк быстро выбежал из вигвама и пошел из стойбища, не глядя по сторонам, не оборачиваясь. Он понял, что никто из старейшин не поддержит его. Ворон шел рядом и тоже молчал. Так они вышли из стойбища и уселись на валунах, на склоне сопки.
Беспросветное отчаянье навалилось на Волка. Где они, Серый Медведь, Калан, Лис, Кот, Тупик?.. Гибель каждого сейчас он переживал заново, гораздо острее, чем в то время, когда она случилась. Тогда у него были дела, заботы, друзья, цель. Это отвлекало его. Даже после смерти Калана и Кота его поддерживала мысль, что цель достигнута, что можно повести племя за собой. Он предвкушал радость встречи с соплеменниками, с Чайкой… И вот теперь… Соплеменники не приняли подарок Волка. И какой подарок! Целую страну. Подарок, за который было заплачено такой страшной ценой. И Чайка. Да, Чайка…
Волк поднял голову.
– Волк все равно пойдет к чужим, – глухо сказал он Ворону, – пускай один, пускай погибнет… Но… Там же Чайка…
– И Конюга, и Казарка, – с болью в голосе отозвался Ворон. – Ворон пойдет с Волком.
Волк благодарно сжал руку друга.
В сгущающемся сумраке замаячили тени, приблизились к охотникам. Ворон и Волк вскочили, прижались спинами к валуну и выставили перед собой копья. Чужие? Но люди подошли поближе, и друзья узнали молодых воинов Птиц. Воины молча уселись на траву. Только длинный худой Олень остался на ногах.
