Проходит минут пять, и наши противники снова показываются на воде. На этот раз они выходят в полукилометре от нас. Мы поняли, что бой окончен, и облегченно вздохнули.
Отрезав наконец голову убитого моржа и погрузив «сувенир» в кабину, поднимаемся в воздух и, обогнув остров с западной стороны, возвращаемся в бухту Роджерс.
Эскимосы, услышав о наших приключениях, укоризненно покачивают головами и ворчат: «Сыг'лыг'ук', сыг'лыг'ук'» (Плохо, плохо). Они знают характер моржей и никогда не нападают на большое стадо.
14 августа 1926 года. Завтра заканчивается выгрузка всех наших продуктов и снаряжения. Сруб дома уже выведен, сегодня кроем крышу. Почти все время стоит туман, и я не могу использовать гидроплан для посещения острова Геральд.
Моряки спешат расстаться с Арктикой. Да мне и самому хочется, чтобы корабль как можно скорее вышел из зоны льдов. Появление больших ледяных полей угрожает ему — зимовкой. Завтра «Ставрополь» должен покинуть остров Врангеля.
15 августа 1926 года. «Ставрополь» уходит. К обеду мы закончили выгрузку последних ящиков. Работавшие на постройке дома члены экипажа ушли на судно. На пароходе произвели уборку.
Тороплюсь написать краткое сообщение о проделанной работе управляющему Дальневосточной конторой Совторгфлота и даю письменное задание капитану П. Г. Миловзорову посетить остров Геральд:
Одним из главных заданий правительства Дальневосточной полярной экспедиции является посещение о. Геральд и поднятие на нем советского флага. Условия плавания не позволили провести в жизнь настоящее задание на пути к о. Врангеля. Неблагоприятная погода не дала возможности использовать для выполнения задания и летные средства Экспедиции.
Поручаю Вам, снявшись с бухты Роджерс для обратного следования в г. Владивосток, использовать все имеющиеся в Вашем распоряжении средства для подхода к о. Геральд. В случае возможности подхода к острову Вам надлежит высадиться на берег с частью команды и поднять на острове советский флаг.
Руководство партией возлагается на Вас. О поднятии флага составить соответствующий акт с подробным описанием установки флага, района расположения, указанием участвовавших в поднятии флага членов экспедиции и времени. Подлинный акт о поднятии флага по прибытии во Владивосток надлежит представить в Дальневосточное агентство Наркоминдела. На острове под флагом оставить копию акта, Обеспечив её сохранность.
Еле успеваю написать коротенькие записки своим друзьям.
Кают-компания заполняется народом. Предстоит прощальный обед. Приглашают к столу. Много приложено сил, чтобы сделать этот обед парадным. Чистые скатерти, несколько бутылок вина и бокалы придают столу праздничный вид. Члены экипажа оживлены. Стараемся попасть с ними в тон, но как-то не выходит. Мои чувства раздваиваются. С одной стороны, поставленная перед нами цель — освоение острова — наполняет меня гордостью. Ведь это я принимаю в этом участие, я снаряжал экспедицию, был её руководителем и мне же придется в течение нескольких лет держать на острове Красное знамя Великого Октября. С другой стороны, не могу удержаться от чувства легкой зависти, глядя на моряков, с трудом скрывающих радость: сегодня они уйдут из ледяных объятий Полярного севера, поплывут к солнцу, к зеленым деревьям, к ярким цветам, окунутся в шумную городскую жизнь, вновь ощутят мощную поступь революции, станут в ряды строителей молодой страны, — словом, возвратятся к той жизни, отсутствие которой я уже чувствую.
Когда-то я снова услышу о моей родине? Когда опять почувствую пульс её бурной жизни?
И то проносятся передо мной захватывающие картины будущей борьбы с полярной природой, то с удвоенной силой возвращается грусть расставания.
После обеда прихожу в кубрик. Здесь собралась вся команда. Разъясняю возлагаемую на экипаж задачу по заходу на остров Геральд и говорю несколько прощальных слов. Со всех сторон тянутся руки моряков. Крепко жму их. Из машинного отделения дают сигнал о готовности. Густо разносится над бухтой третий гудок… мерно стучит лебедка, выбирающая якорь.
Мы покидаем корабль. Рука невольно задерживается на поручнях трапа. Но и эта нить рвется.
Круто развернувшись, «Ставрополь» выходит из бухты.
Прощальные гудки — моряки желают нам счастливо оставаться. Отвечаем выстрелами из кольтов. Кое-кто смахивает навернувшуюся слезу.
«Ставрополь», лавируя между крупными льдинами, уходит вдоль берега на восток. В течение часа мы езде видим его, потом он скрывается за мысом Гаваи.
Долго сидим мы в тот вечер у костра, строя планы и обсуждая возможные, трудности. И ещё дольше не можем заснуть в своих временных жилищах — палатках. Что-то гонит сон. То ли свет полярного дня, с которым все ещё не можем освоиться, то ли мысли, навеянные разлукой с товарищами. А может быть, и то и другое…
Глава IV
Эскимосы-плотники. — Первая охота на моржа. — Мы достраиваем дом и склад. — Йерок — чудесный товарищ. — Хитрость Нноко. — Раздача шкур и оленьих лапок. — Дом должен быть теплым.
Теперь за дело. Все силы налицо, и помощи ждать неоткуда. А работы — ой как много! У дома только выведены стены, настланы полы и верхний потолок, покрыта крыша.
Нет ни дверей, ни окон, ни печей, ни одной кладовой… Нужны ещё тройные полы, двойные рамы. Предстоит законопатить щели паклей, обить стены войлоком, фанерой, то есть остается ни больше, ни меньше, как приспособить выведенный сруб дома к зимовке в Арктике. Кроме того, все продукты и товары в беспорядке лежат на берегу. Здесь же и «склад»: груды леса и аккуратно сложенные пачки оцинкованного железа.
Мобилизовали всех эскимосов. Работают охотно — новая работа привлекает их, хотя о топоре, рубанке и даже молотке они имеют слабое представление. Однако некоторые уже горделиво заявляют: «Мой — плотник!» Работа продвигается медленно. Руки, привыкшие хорошо держать гарпун, плохо справляются с плотничьим инструментом. К тому же в сорока шагах бухта, а на воде частенько показываются тюлени. Один из «плотников», так внимательно следит за ними, что, засмотревшись, часто сам того не замечая, бьет мимо гвоздя. Только попав молотком себе по пальцу, он отрезвляется' и сосредоточивается на работе. Но ненадолго. Вот его глаза уже снова скошены на бухту. Я вижу, как он на мгновенье замирает, потом срывается с места, хватает винчестер и, почти не целясь, стреляет в зазевавшегося тюленя. На грохот- сбегается вся колония, _ и десять — пятнадцать минут идет возбужденное обсуждение неудачного выстрела. Вот так ведется наше строительство. Но ничего — осилим.
Сегодня до обеда работа шла нормально, насколько Вообще мои «строители» в состоянии нормально работать. Но после обеда наступил. неожиданный перерыв. Я был внутри дома. Вдруг сверху с шумом летят возбужденные эскимосы и с криком: «Морса, айвых'лъак, айвых'лъак, морса» — окружают меня. Подоспевший Павлов помогает мне понять причину этого возбуждения. Оказывается, за косой появились моржи, и охотники просят разрешения поохотиться. Я боюсь, что мы уже пропустили сезон охоты на моржа, и разрешаю прервать работу.
Эскимосы, побросав инструменты, хватают винчестеры бегут к берегу, прыгают в байдарки и уносятся в море.
Через полтора часа охотники возвращаются с двумя моржами. Особенно удачной охоту признать нельзя Объясняется это тем, что охота происходила не на льду, а на воде, где убитый морж сразу тонет,
