научится подчиняться приказам!
Но Лиз не слышала его. Она видела перед собой человека, из-за которого ей пришлось переживать весь этот кошмар, и с трудом сдерживалась, чтобы не наброситься на Розалинду Вард.
— Где она?! — требовала ответа Элизабет. — Где моя дочь? Что вы с ней сделали?
— Я не знаю, о чем вы говорите! — в ужасе воскликнула Розалинда.
Под нажимом плеча Кейна цепочка не выдержала и дверь распахнулась настежь, ударившись о противоположную стену. Розалинда попятилась назад, опасаясь Лиз, которая надвигалась на нее.
— Подождите, подождите! — Как бы защищаясь, она выставила перед собой руки. — Я все вам объясню!
Лиз схватила Розалинду за плечи и начала ее трясти. Ни Кейн, ни молодой патрульный не успели остановить ее.
— Что вы мне будете объяснять?! Что вы вошли в мою палату и забрали у меня мою крошку? Что вы украли мое дитя, чтобы заплатить долги, в которые вы вляпались из-за азартных игр? Где она, черт бы вас побрал? Где моя малышка?
— Элизабет, отпустите ее! — приказал ей Кейн.
— Мэм, вы не должны так себя вести, — тихо сказал патрульный. Ему было жаль Лиз.
В этот момент женщина отпустила Розалинду и, проскользнув в дом, бросилась на поиски Кэти. Кейн последовал вслед за ней.
— Не прикасайтесь здесь ни к чему, — предупредил он ее, входя за ней в спальню. Существовало много правил, которые нельзя было нарушать: они могли оказаться в ловушке, и дело могло не попасть в суд только из-за какой-нибудь следственной небрежности. Нарушения тех самых правил, о которых Лиз не желала ничего слышать.
— Ее здесь нет! — шепотом сказала потрясенная Элизабет. Стало ясно, как она надеялась, что на этом этапе поисков ее мучения закончатся. — Кейн, ее здесь нет!
В маленьком запущенном домике не было никаких следов пребывания младенца.
Кейн обнял ее, и они вернулись в гостиную.
— Где ребенок? — резко спросил Кейн. Розалинда не обратила на него внимания: полицейский как раз напоминал ей о ее правах.
— У вас нет никаких доказательств, — заявила она, несколько оправившись от испуга. Теперь она разговаривала с ними свысока. На нее надели наручники, и милая бабуля исчезла, превратившись в нахальную женщину, какой всю жизнь и была Розалинда Вард.
Кейн снял руку с плеча Лиз и подошел к похитительнице.
— У нас есть трое свидетелей, которые видели вас на месте похищения.
— Это случайное совпадение.
Кейн улыбнулся; от этой улыбки замирало сердце хулигана в темной аллее.
— Вы даже не поверите, насколько убедительны эти свидетельства и как легко будет с их помощью засадить вас с тюрьму. В вашем возрасте будет нелегко выдержать тюремный режим. Вот так-то!
Слова и улыбка Мэдигена возымели свое действие: в глазах Розалинды появился ужас.
— Я не могу находиться в тюрьме!
— Ну, извините, ничем помочь не могу!
На лбу у женщины показались капельки пота. Розалинда нервно облизала губы. Ее глаза метнулись к Лиз:
— Что, если мы заключим соглашение?
Кейн отрицательно покачал головой, его не заинтересовала перспектива сделки с похитительницей детей.
— Никаких соглашений и сделок.
Каминский взял ее за руку, чтобы вести к машине, но она вырвалась.
— Подождите, — умоляла она Кейна, — я скажу вам, где находится ребенок. Розалинда вновь посмотрела на Лиз. На этот раз она обращалась к ней: — Мои сведения могут вам пригодиться!
— Преступник, который помогает следствию, может получить некоторое снисхождение во время суда, — медленно сказал Кейн.
— Мне не нужно никакого снисхождения, — бросила ему Розалинда. — Я хочу, чтобы меня освободили.
Кейну ее сведения были необходимы, но он не собирался лгать, что между ними возможна какая-либо сделка. Хороший адвокат может потом прицепиться к такому обещанию. Ему следует быть очень осторожным.
— Вы же знаете, что я не могу сделать это!
— Кейн! — умоляюще воскликнула Лиз, становясь между ним и Розалиндой. Та почувствовала, что в рядах ее врагов произошел разлад, и поспешила воспользоваться этим обстоятельством.
— В обмен на мою свободу я дам вам сведения об организации, где теперь находится девочка. — Она торговалась как на базаре, потрясая сковавшими ее кисти наручниками. Кейн не уступал:
— Название и расположение этой организации в обмен на наши рекомендации суду, чтобы к вам подошли более снисходительно.
Мэдиген мог обещать Розалинде только это. Он сжал руку Лиз, чтобы в случае необходимости остановить ее: похоже было, что она готова на все, чтобы вытрясти из преступницы сведения, которые помогли бы ей найти Кэти.
Розалинда покачала головой:
— Нет, этого мне мало.
Кейн понял, что та, в конце концов, пойдет на все, чтобы смягчить свой приговор. Но сейчас она решила поторговаться: она азартный игрок и всегда им останется.
— Вы станете давать против них показания? В ее глазах появился ужас.
— Боже упаси!
— Рози, так мы ни о чем не договоримся, — отрезал детектив.
Розалинда вдруг согнулась, прижимая скованные руки к груди.
— О, мое сердце, сердце, — задыхаясь, твердила она. Каминский подбежал к ней и подхватил, прежде чем та упала на пол. Неожиданно ожив, преступница выхватила револьвер, висевший на его поясе. Все случилось в одно мгновение. Лиз действовала инстинктивно, но ей казалось, что все события разворачивались, как при замедленной съемке: Розалинда направила пистолет на Кейна, Лиз бросилась к Мэдигену и изо всех сил толкнула его; от неожиданности он упал. Потом она услышала грохот выстрела и почувствовала сильный толчок в плечо; почти сразу ее тело пронзила острая боль.
Кейн собрался в одно мгновение и навел свой пистолет на Розалинду. Увидев ярость в его глазах и поняв, что он не промахнется, Розалинда бросила пистолет на пол; Каминский быстро поднял свое оружие.
— Хорошо, я стану давать показания, — хрипло сказала преступница.
Каминский держал Розалинду под прицелом. Кейн повернулся и посмотрел на Лиз; она стояла, зажимая рукой кровоточившее плечо.
— Вы что, сошли с ума?! — заорал на нее Кейн. Лиз было невыносимо больно, но Мэдиген был жив! Теперь, когда все закончилось, ей надо было удержаться и не упасть в обморок.
— Я готов вас убить! Неужели вы не понимаете, какой опасности вы подвергли себя!
Кейн осторожно отвел ее пальцы и осмотрел рану.
— Я не могу сказать, насколько серьезно вы пострадали.
Мэдиген на своем веку повидал немало ран. Почему же вид этой раны так действует на него? Лиз не могла смотреть на свою рану.
— Неужели вы не заметили, что были для нее отличной мишенью!
— Я знаю, — оборвал он ее. — Вас нужно немедленно отвезти к врачу.
Каминский кивнул и приказал Розалинде, чтобы та шла впереди.
— У меня в машине есть радио. Лиз покачала головой:
— Нет, не сейчас. Я должна узнать, где мой ребенок! — Она повернулась к женщине, ввергшей ее в
