Когда Каро поднялась по лестнице отеля, араб в белоснежном одеянии поклонился ей, второй встретил ее у входа. Ее провели в большую комнату, из окон которой открывался вид на город с светившимися квадратами домов и темными очертаниями высоких мечетей. Через открытые окна доносился отдаленный шум города, вливались странные, смешанные, благоухающие запахи.
Каро приняла ванну, переоделась и спустилась вниз пообедать на террасе. Она попросила слугу отвести ей столик, откуда она могла бы видеть темное небо с сверкающими звездами. Пообедала она очень быстро и обратилась к метрдотелю с просьбой предоставить ей проводника для небольшой прогулки.
Тот почтительно поклонился и попросил подождать минутку. Вскоре он вернулся с высоким юношей в шафранно-желтом одеянии и в тюрбане из ярко-зеленого шелка.
Он поклонился Каро и сказал, улыбаясь и показывая при этом ряд великолепных белых зубов:
— Да, я говорю по-английски. Куда миледи желает направиться?
— Погулять, — объяснила Каро. — Все равно куда, — добавила она неопределенно.
— Я понимаю. Я к услугам миледи!
Он пошел вперед, и они спустились по широкой лестнице, украшенной высокими вазами с яркими цветами. Когда они вышли на оживленную, узкую улицу, Каро показалось, что темнота сразу сомкнулась вокруг них.
Чтобы сказать что-нибудь, Каро спросила проводника:
— Как вас зовут?
— Садул, миледи.
Он снова улыбнулся и указал на высокий дом направо:
— Вот типично арабский стиль.
Оттуда доносились заглушенные звуки однообразной музыки. Садул повел ее в узкий переулок, где высокие арки соединяли громады домов и терялись в высоте, темнея на бархатном фоне ночного звездного неба.
В конце переулка неясно горел красноватый фонарь. Внезапно Каро при свете фонаря узнала во встречном Гамида эль-Алима. Он собирался подойти к одному из узких входов, когда невольное восклицание Каро, сразу узнавшей его, привлекло его внимание:
— Вы!
Почти бессознательно он повторил за ней «вы!», и они пожали друг другу руки, причем невольное чувство беспокойства и неуверенности наполнило Каро, как и при их последней встрече.
Стараясь говорить спокойным тоном, она произнесла с невольно участившимся сердцебиением:
— Как удивительно, ваша светлость, что мы встретились здесь! Я приехала сюда, чтобы увидеться с моим мужем.
Гамид спокойно произнес:
— Неужели?
Он отпустил ее руку и повторил:
— Мистер Клэвленд должен приехать?
— Да, он скоро будет здесь. Я приехала сегодня из Парижа, где после вашего отъезда мы пережили столько волнений. Тим Тэмпест чуть не умер от дифтерита.
— Какой ужас! — сказал Гамид серьезно. — Я рад, что мальчику лучше. Он здесь со своими родителями?
— Нет, я здесь одна, — ответила Каро.
— Одна? — повторил он.
— До приезда моего мужа.
— Семнадцатого?
— Как, откуда вам известно число?
Гамид рассмеялся:
— Я знаю, в какие дни приходят большие пароходы из Европы. Я не ясновидец, уверяю вас.
И быстро добавил:
— Мой автомобиль здесь, в конце улицы. Не хотите ли вы поехать со мной, я повезу вас за город показать вам пустыню. Ночь такая дивная.
Он взял ее под руку и повел направо. По извилистому переулку они вышли на главную улицу. Араб в темной ливрее ждал около автомобиля. Гамид сказал ему что-то и обратился с каким-то распоряжением к проводнику.
— Он вас будет ждать здесь, — объяснил он Каро.
Укрыв ее ноги пледом, он сказал:
— Теперь вам будет тепло.
Поспешным и легким движением он вскочил в автомобиль и сел около нее. Машина покатилась быстро и бесшумно.
— В Париже вы обещали показать мне Египет, — сказала Каро, — помните?
Гамид обернулся к ней с тем выражением на красивом лице, какое она видела в солнечный час, проведенный ими в роще, а затем в лунную ночь на озере, когда он спросил ее: «Вы будете рады?» Каро только теперь заметила, что Гамид был в феске, придававшей его лицу какое-то новое очарование.
Автомобиль ехал по пустыне. Вся дорога из Порт-Саида в Каир вела по пустыне. Но там она была населенной. Здесь же не было ни души, нигде не виднелось ни одного человеческого жилья.
— Выйдем из автомобиля, — предложил Гамид.
Он легко выпрыгнул из него и помог ей сойти, заметив при этом:
— Покажите мне ваши туфли.
Гамид осмотрел их и рассмеялся:
— Зеленые каблуки? Они очень красивы, но слишком высоки и неудобны для этой дороги, по которой я поведу вас.
Он выпрямился, взял ее под руку, и они медленно пошли неслышными шагами по мелкому песку. Навстречу им дул легкий ветер, шурша тонким песком.
— Послушайте, — сказал Гамид, внезапно останавливаясь, — прислушайтесь к ночным шорохам пустыни, к ее торжественной, глубокой тишине. Ветер несется по песчаным просторам, принося с собой далекие запахи, еле слышные шорохи. Вы видите перед собой сердце Египта.
Он говорил тихо, очень медленно, почти однообразно, и звук его голоса, очарование его слов, казалось, гипнотизировали Каро. Этот час в пустыне, присутствие Гамида — все казалось ей сном.
Летучая мышь пролетела мимо нее так близко, что задела ее крылом. Каро вздрогнула и схватила Гамида за руку. Его горячая сухая рука сомкнулась вокруг ее руки. Он посмотрел ей в лицо, кажущееся таким бледным в белом сиянии луны.
— Не бойтесь, — сказал он очень нежно и успокаивающе.
Каро нервно рассмеялась:
— Я думаю, что переутомилась, и из-за этого я так нервничаю. Уже, вероятно, поздно, ваша светлость, давно пора спать.
Гамид быстро сказал:
— Конечно, мы вернемся тотчас же, если вы желаете.
Его слова и тон, которым они были произнесены, смутили Каро, и она поняла, что чем-то оскорбила его.
С легким смехом, желая исправить ошибку, она сказала:
— Мне так нравится ваша пустыня.
Он помолчал минуту, тоже рассмеялся и сказал:
— Вы еще увидите ее. Мы вернемся сюда и выедем в пустыню далеко-далеко.
Внезапно нагнувшись к ней, он спросил:
— Вы рады, что приехали сюда?
Она смутилась еще больше и ответила коротко:
— Уже поздно. Я очень устала и думаю, что пора вернуться домой.
— Как вам угодно, — ответил Гамид.
Они молча сели в автомобиль и в полном молчании вернулись в город.
