Джинна проходила через холл, когда позвонили в квартиру. Вероятно, это служба доставки, раз их пропустили в подъезд. Она взглянула в глазок, но увидела лишь фигуру с большим букетом ее любимых желтых роз. Нередко случалось, что некоторые ее сотрудники посылали ей розы, почему-то красные. Она откинула назад волосы и с улыбкой открыла дверь.
Боже, силы небесные! Кэлвин Маккендрик!
Не было в этот раз ледяного пальца на затылке, никакого предчувствия и предупреждения. Силы почти покидали ее. Она обняла себя обеими руками, как будто это могло удержать ее на ногах. От улыбки не осталось и следа.
Четыре года не изменили ничего. Его присутствие так же много значило для нее, как и прежде. Ноги приросли к месту, она не могла двинуться, не могла говорить, потрясение оглушило ее. Но постепенно ее тело начало реагировать. Она ощущала непреодолимое желание броситься ему в объятия, почувствовать, как его руки сжимают ее, вдохнуть чудесный мужской запах. Ей нестерпимо хотелось впиться поцелуем в его красивый рот – она истосковалась по вкусу Кэла. Как же она страдала все эти годы! Но она перевела дыхание и широко раскрыла глаза, демонстрируя лишь удивление.
– Кэл!
– А, так ты меня помнишь! Продолжай, пожалуйста, – его голос звучал убийственно вежливо, глаза холодно блестели.
– Продолжать? – она пыталась прикрыть за собой дверь.
Никак нельзя допустить, чтобы он увидел Робби. Он может отнять у нее любимого сына. Маккендрики богаты и влиятельны, в их распоряжении армия адвокатов и неограниченные средства. Это внушает страх.
– Ну, конечно, ты хочешь сказать, что сильно поражена? – Голос, который она так любила, был сейчас только язвителен.
– Да, очень. Как ты нашел меня? – Ее собственный голос даже для нее звучал странно.
– Ты ведь героиня.
Конечно, эта газетная статья, последовавшая за телевизионной передачей… Люди до сих пор указывали на нее на улице, некоторые подходили и поздравляли ее с проявленной смелостью.
Что же делать? Она не понимала, как справиться с ситуацией, и очень старалась собраться.
– У тебя кто-нибудь есть? – спросил он, видя ее напряжение.
Стоя на пороге, он обвел глазами холл: картина на стене, небольшая тумбочка, два светильника венецианского стекла… Джинна с трудом нашла в себе силы отрицательно покачать головой.
– Мне прийти в другой раз?
Он рассматривал ее. Она выглядела изумительно, лучше, чем раньше, если это возможно. Классические черты лица были еще более выразительны, темные глаза как бездонные озера, масса волнистых каштановых волос свободно лежала на спине. Желание, которым он не управлял, закипело в нем. Господи, да он еще больший дурак, чем думал.
– Пожалуйста, Кэл, не приходи сюда, – попросила Джинна, говоря очень быстро, потому что, судя по звукам из гостиной, у Робби заканчивался фильм, понятно, что он выйдет к ней. – Нам не о чем говорить, столько времени прошло.
Она старалась закрыть дверь, но Кэл поставил ногу, чтобы не дать ей сделать это.
Робби, не надо! – кричал ее внутренний голос. Но Робби было очень любопытно, с кем разговаривает мать. У Робби был талант общения, он любил гостей. Как и опасалась Джинна, когда закончился фильм, он вышел в холл, подошел к матери и прижался к ее ногам.
– Привет, ты друг мамы? – приветливо и спокойно улыбаясь, обратился он к Кэлу, глядя на него с большим интересом.
Кэл окаменел. По дороге сюда он рисовал себе самые разные сценарии, но такое! Он раскачивался на каблуках, осознавая смысл увиденного.
Боже! Это же его сын! Никаких сомнений. Мальчик как будто сошел с его детских фотографий.
Оторвав взгляд от прелестного ребенка, он встретился глазами с Джинной. Она смотрела настороженно и испуганно.
– Разреши, я войду. Нам есть что обсудить, Джинна, – Кэл контролировал свой голос ради ребенка.
Он протянул своему сыну руку. Золотые кудряшки, как лепестки, обрамляли ангельское личико. Со временем волосы станут цвета красного дерева, как у него. Черты лица были абсолютно такие, как у Маккендриков. А глаза – ярко-зеленые, цвета изумруда, в черных пушистых ресницах. И ямочка на подбородке, она была и у Эвена, и у дяди Эдварда, у Мередит и у него, Кэла.
– Привет, Робби. Я Кэл, Кэлвин Маккендрик, давний друг твоей мамы. Я очень рад наконец познакомиться с тобой.
– Я тоже очень рад, – ответил Робби, отпуская платье Джинны и протягивая руку Кэлу.
– Значит, ты Роберт?
– Робби. Я смотрел мой любимый мультик. Хочешь посмотреть? – великодушно предложил мальчик.
– Дорогой, Кэл заглянул на минутку, – Джинна умоляюще смотрела на Кэла, притягивая к себе Робби.
Но Кэл будто и не слышал ее.
– Нет, нет. Я никуда не спешу. Не возражаешь, Робби, если я войду? – Кэл тепло улыбнулся сыну.
– Мамми, пожалуйста, пусть он побудет с нами, – Робби смотрел на Джинну, стараясь понять ее настроение.
– Я еще не ужинал, чай с сосиской и пюре, ты хочешь?
– Ну, если мне хватит, – Кэл неопределенно улыбнулся Джинне. Есть он был не в состоянии, но не собирался уходить.
Робби взял Кэла за руку и очень удивился, что она такая жесткая, о чем не преминул сказать гостю.
– Это потому, что я скотовод, – объяснил Кэл.
– Что значит «скотовод»? У тебя есть разный скот, коровы и всякое такое?
– Я тебе покажу все это когда-нибудь.
– Обещаешь? – глаза Робби загорелись.
– Договорились. Давай в знак этого пожмем друг другу руки.
– Ты очень хороший человек, – объявил Робби.
– Спасибо, – ответил Кэл. – Похоже, тебе пора спать?
Кэлу нужно было остаться наедине с женщиной, которая так ужасно предала его – еще больше, чем он думал.
– Я ложусь в семь, если на следующий день иду в школу, а перед выходными – попозже. А ты будешь здесь, когда я лягу в кровать?
– Очень хотел бы.
Им обоим удавалось сдерживать себя, пока Робби не лег спать.
– Кэл, ты ведь еще придешь к нам? – с надеждой в голосе спросил Робби уже в постели.
– Надеюсь.
Джинна смотрела, как изумительно нежно Кэл поцеловал щечку ее малыша.
– Ты мне очень понравился, – глаза ребенка в свете лампы сверкали, как настоящие изумруды.
– Ты мне тоже очень нравишься, – Кэл смотрел, как мальчик закрыл глаза, опустив пушистые ресницы на абрикосовые щечки.
В полной тишине Кэл и Джинна перешли в гостиную. Джинну поражало, что слезы не текут по ее щекам. Она никогда не видела, чтобы Робби так хорошо отнесся к кому-нибудь. Она тщательно прикрыла дверь в спальню Робби, хотя он спал всегда крепко, а сегодня, вероятно, будет спать особенно крепко из-за обилия впечатлений.
– Ты ненавидишь меня, – сказала Джинна. Его лицо было как неподвижная маска.
– Тебе не в чем винить меня. Почему ты так поступила? Ты же убежала к своему жениху. Почему ты не сделала из него такого же дурака, как из меня? Поняв, что ты носишь моего ребенка, почему не внушила ему, что это его ребенок? Испугалась, что, узнав правду, он убьет тебя? Эти зеленые глаза и медные
