— Что? — спросил он.
— Смотрю на тебя, Карл, и пытаюсь понять, был ли ты когда-нибудь по-настоящему пылко влюблен, — раскрыла она ему свои соображения. — Почитал ли другого человека превыше себя, превыше всего на свете?
— Влечение вспыхивает внезапно, протекает сумбурно, обрывается неожиданно. Бывают минуты, когда сходишь с ума от желания, а потом все развеивается как дым, так что уж и не поймешь, что за сила тобой владела.
— Я ведь говорю не о влечении, Карл. Не притворяйся, будто не понимаешь меня, — недовольно заметила девушка.
— У меня были приятные отношения с женщинами.
— Вижу, ты крепкий орешек, Карл, — покачала она головой. — Ответь прямо, был ты влюблен или нет?! — потребовала Даниэла.
— Я не хочу влюбляться. Не вижу в этом никакого смысла. С тех пор как стал представлять свою взрослую жизнь, я стремлюсь к тому, чтобы создать семью с женщиной, которая хоть в некоторой степени была бы похожа на мою маму. Чтобы была не только умна и красива, но, что важнее, нежна и самоотверженна. Чтобы она любила своих детей, уважала мужа, создавала в доме уют, сохраняла в семье мир. Если мне посчастливится встретить такую женщину, я буду ее любить. А все эти влюбленности, пылкие и быстротечные, — это для подростков.
— Воистину удивительно, — заключила Даниэла, — если ты не только говоришь, но и думаешь так же. Даже не знаю, как к этому относиться…
— Как к данности.
— Допустим. А если женщина потеряет голову от любви к тебе? — спросила она, вспомнив о Лили Денби.
— И что?
— Как ты тогда поступишь?
— Почему тебя это интересует? — хитро спросил Линк.
— Потому что ты со своими взглядами можешь оказаться опасным для здешних девушек и молоденьких незамужних женщин, — пояснила она. — Ты не считаешь возможным заводить романы. У тебя есть капитальная цель, к которой ты планомерно движешься. Но большинство отношений развивается в определенном порядке. Сначала влюбленность, затем привязанность, а уже потом брак, если посчастливится. А ты, судя по всему, ищешь вполне конкретную кандидатуру, которую готов тотчас вести к венцу. И на что же в таком случае рассчитывать обычной, не отвечающей твоим высоким требованиям женщине, которая просто влюбится в тебя?
— На взаимность, — пошутил Линк и дерзко посмотрел на Даниэлу. — Альдо говорит, что ты намерена взять несколько дней отпуска.
— Да, съезжу к родителям, — подтвердила девушка.
— К родителям… или это очередное бегство?
— Карл, в тебе сильна склонность к мелодраматизму, — рассмеялась Даниэла. — Думаю, твоя концепция любви и брака является следствием страха перед непредсказуемой и неуправляемой стихией чувств. Ты возводишь свой замок из слоновой кости, чтобы тебя не затянул водоворот соблазнов…
— Я уже понял, что ты умная девочка. Можешь больше не доказывать это, — пресек поток ее красноречия Линк. — Мне также очевидно, что ты привыкла быть центром мужского внимания и обожания. Ты избалована ими. Тебе нравится возбуждать в мужчине бурные чувства, чтобы он совершал ради тебя иррациональные поступки. Простое проявление мужской симпатии тебя больше не устраивает. Так?
— Нет, не так, — ответила Даниэла.
— Красивые, очень красивые девушки упускают из внимания одно обстоятельство: потребительское отношение мужчины к их молодости и красоте высасывает из них силы, опустошает. Шерил, когда вышла за моего отца, чувствовала себя богиней, которой все подвластно. Прошло всего несколько лет, и она уже не та, что была раньше. Она близка к отчаянию. А все потому, что их брак — это только союз красоты и денег. Отец просто купил ее молодость и очарование и положил их в свой актив. Ей же не осталось ничего.
— Но ты ведь не такой, Карл? Ты так не поступишь? — иронически спросила его Даниэла.
— Хочется верить, что я другой, — серьезно ответил Линк. — Но сам я этого еще не знаю.
— Странный ты, Карл. Не пойму я тебя. Убеждения твои мне кажутся удивительно детскими. А твой опыт уж слишком велик для твоего возраста.
— Тебя это пугает? — спросил ее молодой человек.
— Временами, — честно ответила Даниэла.
— Но это не помешает тебе поужинать сегодня со мной в ресторане винной компании Радклиффов? — вернулся к исходному сценарию Линк.
— В субботний вечер все столики, наверное, уже заняты…
— Не забывай, что Гай — мой друг. Уверен, для старины Линка и прекрасной Даниэлы у него всегда столик отыщется… Сложнее заручиться твоим согласием.
— У тебя оно есть, — с мирной улыбкой ответила девушка. — Твоя теория отношений меня глубоко заинтересовала.
Как было условлено, Линк заехал за Даниэлой в семь вечера. Девушка уже дожидалась его на выходе из бистро за столиком под тентом. Она помахала ему, когда он вышел из своей машины, и встала навстречу.
Линк на миг приостановился, ослепленный ее великолепием.
Даниэла выглядела как мечта. Ее золотистые волосы, свободно собранные на затылке, обрамляли лицо естественно вьющимися локонами. На ней было платье приглушенно-зеленого цвета, так идущего к медовому загару, глубокое декольте делало шею лебяжьей, открытые точеные плечи подчеркивали ее молодую подтянутость. Сумочка цвета яблочной зелени уместно разбавляла общую строгость своей легкомысленностью.
Линк не мог не отметить, что выразительная грудь девушки смотрелась очень выгодно в этом наряде, при этом не вульгарно, но весьма чувственно. Мерцающие золотистые ножки девушки восходили от миниатюрных босоножек на высоких каблучках. Еле виднелись красивые коленки из-под струящегося шелка платья.
— Ты выглядишь… восхитительно! — объявил Линк, не доходя до девушки нескольких шагов, оставляя себе простор наглядеться. — Такое ощущение, будто где-то здесь расстелена красная ковровая дорожка, — пошутил он. — Идем?
— Идем, — отозвалась Даниэла, ослепительной улыбкой поблагодарив его за незатейливые комплименты.
— В следующий раз мы придумаем что-то менее публичное, — шепнул он ей на ухо.
— В следующий раз? Не будем забегать вперед, — предложила она своему спутнику.
— Назад тоже не стоит, — оговорился Линк, нежно взяв ее за руку. Он распахнул перед ней дверцу своего авто и помог расположиться на пассажирском месте. — Ты живешь с родными?
— Нет. Снимаю квартиру, — ответила Даниэла.
Линк удивленно посмотрел на девушку.
— Я давно живу самостоятельно. Привыкла уже. Дедушка предлагал поселиться у них, но мне не хочется никого стеснять, хоть он и утверждает, что им будет только приятно. У каждой семьи свой уклад. Не считаю нужным ни вторгаться в него, ни подстраиваться под чужие правила.
— Это лишний раз говорит о том, что ты не просто гостишь, а решила здесь обосноваться. Ты так дорожишь своей независимостью? Или тебе есть что скрывать?
— Все зависит только от точки зрения. Ты говоришь, как человек, который всего несколько дней назад покинул отчий дом, тогда как мне с ранних лет приходилось менять не только страны, но и континенты. То, что чуждо одному, — естественно для другого. Свой образ жизни я не считаю исключительным и никому не пытаюсь ничего доказать. А что до секретов, то они есть у каждого.
— Полностью с тобой согласен, — отозвался Карл Линкольн-Мастерманн.
Машина медленно ехала по старинной брусчатке под огромными лапами пальмовых листьев. В
