— Скажи, почему ты так нервничаешь, черт возьми? — Он опустился на один из обитых голубой парчой диванов.
— С тобой я всегда такая.
— Скучала? — В его глазах блеснул дьявольский огонек.
— Обидишься, если я скажу, что была очень занята?
— Ничуть. Я тоже был занят. Скажи правду.
— Ужасно скучала! — вырвалось у нее. — Спасибо за письма. Они рассказывали мне обо всем, кроме одного: скучал ли ты?
— А зачем я тогда прилетел, Антуанетта? — Он встал, электризуя воздух вокруг себя. — Если гора не идет к Магомету…
— Ты так жесток, — пробормотала Тони, прежде чем он привлек ее к себе и поцеловал в губы.
— Я тебе снился? — Он понес ее к дивану, усадил к себе на колени.
Тень слез блеснула в ее фиалковых глазах, хотя она и улыбалась.
— Если удавалось заснуть, снился. Ах, Берн, я так рада тебя видеть!
— Тогда, может, продемонстрируешь свою радость?
Она обвила его шею руками, заметила еле видные морщинки на его привлекательном лице.
— Сначала скажи, что достаточно меня наказал.
— Наказал? — Берн застонал. — Господи, да ты была со мной повсюду, куда бы я ни шел.
Моя первая мысль, последняя и большая часть мыслей среди дня были о тебе. Без тебя все потеряло смысл. Ты проникла мне в самое сердце. Тони сжала губы, чтобы не разрыдаться, но предательские слезы уже закапали.
— Дорогая, зачем же плакать? — Он крепче обнял ее.
— С тобой я всегда плачу. Я так люблю тебя…
— Тогда лучше выходи за меня замуж, — предложил он с необыкновенной нежностью.
Она замерла, будто громом пораженная.
— Ты серьезно?
Его любовь к ней вспыхнула, как пламя.
— Я пересек полмира.
— А я собиралась домой, к тебе. Без Зоэ, если бы так сложилось. Я не могу быть там, где нет тебя.
— Полагаю, это означает «да»? — спросил он.
— Да, — прошептала Тони чуть слышно.
— Давай скрепим нашу помолвку поцелуем. Да будет наша жизнь полна радости и счастья, Антуанетта!
— Аминь.
Прошло немало времени, прежде чем они снова заговорили.
Берн ловко изогнулся, достал из кармана пиджака, висевшего на спинке стула, небольшую коробочку.
— Самый красноречивый жест мужчины по отношению к невесте. — Он взял левую руку Тони, поцеловал тонкие пальцы.
В обитой темно-синим бархатом коробочке лежало великолепное кольцо с крупным квадратным сапфиром необыкновенной чистоты и оттенка, окруженным венком из бриллиантов.
— Что может быть лучше сапфира для женщины с такими глазами? — сказал Берн.
ЭПИЛОГ
В семье Бирсфорд — год свадеб, писали газеты в разделах светской хроники. Их было две, но всем больше запомнилась свадьба Берна Бирсфорда, главы компании «Бирсфорд энтерпрайзиз», короля скотоводческой империи из легендарного Касл-Хилл и, бесспорно, самого завидного жениха, и мисс Антуанетты Стритон, единственной дочери светской красавицы Зоэ Леклер и покойного Эрика Стритона из Науры. Репортеры сообщали, что невеста уже стала частью семьи Бирсфорд, так, как ее брат Керри в начале года женился на сестре жениха. В отличие от того великолепного и роскошного торжества мистер Бирсфорд и мисс Стритон предпочли более скромную церемонию. Семейство просто купается в деньгах, поэтому скромный прием явился для многих неожиданностью, но было очевидно, что именно таково желание новой пары, по слухам абсолютно счастливой. Мисс Стритон выбрала себе в подружки троих — свою золовку Кэтрин в качестве главной свидетельницы, подругу детства мисс Фиону Кроуфорд и некую мадемуазель Доминик Дюпре, которая прилетела из Парижа, где невеста провела несколько лет. Каждый репортер стремился достать приглашение, но было послано лишь одно — старейшине журналистского корпуса Флер Колвин из «Флере Дайари».
— Скромная или нет, свадьба будет сногсшибательная! — заявила Флер своему издателю.
И ее предсказание полностью подтвердилось.
День выдался необыкновенно жаркий, но вечер принес освежающую прохладу, к ночи бархатный купол неба был усеян звездами. На свадебную церемонию пришло около ста гостей — родственники, друзья, близкие люди. С самого детства Тони мечтала о свадьбе под созвездием Южного Креста, и вот ее мечта сбылась. Когда она рассказала Берну о своем заветном желании, он, к ее радости, счел идею восхитительной. На том и порешили: свадьба состоится ночью, при свете звезд. Это будет необыкновенное, прекрасное, незабываемое событие.
После нескольких оживленных дискуссий было решено соорудить амфитеатр. Возведенный в садах Касл-Хилл, он превратил просторную лужайку, на которой высились мощные камедные деревья и молодые деревца, а в дальнем конце находилось озеро с водяными лилиями, ирисами и стаей черных лебедей, в храм под открытым небом. Сотни фонарей в виде звезд развесили на деревьях, изысканные белые цветы с ивовыми листьями обвивали белые рифленые колонны сверху донизу. Мраморный алтарь поставили на широкий помост с двумя садовыми урнами по бокам, наполненными множеством мерцающих душистых цветов. Приподнятый пол амфитеатра был устлан ковром, специально сотканным для свадьбы. В его узоре повторялся звездный мотив.
Подвенечное платье Тони, словно пришедшее из сна в летнюю ночь, — из белого шифона и шелка, с глубоким круглым вырезом и длинными прозрачными рукавами, расшитыми серебряными звездами, — представляло собой чудесное произведение искусства. На шее у нее красовался изысканный подарок Берна — ожерелье из двух серебряных цепочек, соединенных таким образом, что крупные и более мелкие бриллианты образовывали очертания Южного Креста. Высокая круглая диадема, усыпанная алмазной россыпью, держала короткую вуаль с блестками, в ушах сверкали бриллиантовые серьги. В руках Тони несла свадебный букет из алых, кремовых и белых роз, дополненных орхидеями и веточками папоротника. Стройные ноги были обуты в специально сшитые вечерние туфельки с тремя алмазными перепонками.
— Ты невероятно прекрасна! Словно юная богиня! — благоговейно прошептала Зоэ.
— Я чувствую себя женщиной с головы до ног, мама, — улыбнулась Тони сияющей улыбкой. — Женщиной, жаждущей соединиться со своим возлюбленным в священном союзе перед Богом и людьми.
Еще много лет спустя люди говорили о свадьбе Берна Бирсфорда. Гости держали в руках высокие свечи, освещавшие выход невесты. Красота и обаяние Тони, ее звездное платье, счастливая гордость ожидающего ее жениха, неотразимого в серебристо-сером парчовом пиджаке и серых брюках, белой льняной рубашке и шелковом пурпурном галстуке, — эта картинка надолго запомнилась многим. Что могло быть более волшебным, чем храм под небом, мириады звезд, горящих над новобрачными, свежий воздух, лица, озаренные мерцанием свечей, невольные слезы в глазах гостей, восхищенные возгласы, когда взорам присутствующих предстала невеста в сопровождении подружек в прелестных узких платьях из небесно- голубого, розового и светло-зеленого шелка, корсажи расшиты стразами и мелким жемчугом. Музыка тоже была совершенна. Гендель, Бах, «Ода к радости» Бетховена, Элгар. Чудные мелодии далеко разносились по тихой, загадочной пустыне с ее песчаными пирамидами. Венцом грандиозного приема стал замечательный
