Стоя посреди комнаты, закрыв тонкими пальцами глаза, она пыталась не реагировать на эту вздорную ремарку.
— Ах, уйдите! — сказала она несколько невпопад. — Вы делаете из меня беспомощное, жалкое создание.
— Ты здесь хозяйка! — сказал он почти с сарказмом. — Только тебе придется подчиниться мне!
Она почувствовала, что он приближается к ней своим скользящим шагом.
— Всегда найдется мужчина, которого невозможно выносить. — Голос у нее сорвался. — Мужчина, который превращает совершенство в ничтожество. Это вы, Тай Бенедикт.
— Не соблаговолите ли пояснить свои слова? — ровным голосом спросил он, ведя ее к постели.
Она сбросила с плеча его тяжелую руку.
— Это не мои слова, мистер Бенедикт, уверяю вас. Это объективное суждение!
— Объективное? Тебе действительно не по себе, не так ли?
Он решил ублажить ее любой ценой, она это видела. А ведь он был не из тех, кто ублажает людей.
— О Боже, вы меня бесите! — Она легла в постель, ее волосы засветились на подушке как розовый янтарь. — Невыносимо… высокомерный, зеленоглазый… сатана! — Она произнесла последнее слово торжествуя.
Его дыхание скользнуло по ее щеке.
— Похоже, ты начинаешь засыпать и говоришь всякую чушь, поэтому я пожелаю тебе доброй ночи. Хотя впору сказать, утра!
Какое-то неосознанное желание умиротворить его вызвало ее следующую необдуманную фразу.
— В ваших глазах я уже никогда не исправлюсь, правда? — Ее голос был таким юным, несчастным, она опять была готова заплакать.
— Ну успокойся же! — твердо сказал он.
— Успокоиться? — повысила она голос и сглотнула, стараясь говорить тише. — Вы что, не слышите этот проклятый ветер? Он меня приводит в ужас. Ах, пожалуйста, уходите. Мне кажется, я могу скончаться от одной своей трусости.
Казалось, за долю секунды он принял решение и шагнул в ее сторону. Глаза у нее были плотно зажмурены, но из-под густых темных ресниц выкатилась слезинка.
— О, Господи! — пробормотал он, опустился на край постели и крепко обнял ее теплое тело. Лицо его стало по-мужски нетерпеливым и решительным, а ее вдруг охватил не страх — какое-то сложное замешательство: голова ее покоилась на его руке, другой рукой он поглаживал ее яркие волосы движениями, которые окончательно лишили ее воли. Затем его рот сомкнулся на ее губах, запрокидывая ее голову, пока у нее не перехватило дыхание, а комната не превратилась в цветной калейдоскоп, взорвавшийся огнями охватившего ее желания. Ее сердце бешено заколотилось — рядом с его сердцем, — в ушах зашумело. Он целовал ее так глубоко и нежно, что она потеряла способность двигаться, внутри нее подымалась буря, грозившая поглотить ее саму. Странный, тихий стон возник у нее в горле и вздохом сорвался с губ.
Он уже овладел собой, глядя вниз, в ее притихшее бледное лицо, в глаза, которые, темнея, принимали царственный фиолетовый цвет, на ее стройное тело, все еще дрожащее от потрясения. Пейдж чувствовала, что гул в ушах начал стихать и сквозь пелену перед глазами проступило его смуглое лицо.
— Я, должно быть, сошел с ума! — подчеркивая каждое слово, скривившись, сказал он. — Это было последнее, что могло прийти мне в голову. — Его красивый рот исказила сардоническая улыбка. — Будем считать это временным помешательством. Ночь «виниры».
— Вот как, это было помешательством? — Она пристально смотрела на него, все еще лежа на его руке, наблюдая за игрой света на его гладких скулах.
— Лучше бы это было так! — жестко ответил он. — Не ты одна ведешь себя в несвойственной манере.
Он резко отодвинулся, убрал руки, несильно оттолкнув ее на подушку, и встал, глядя вниз глазами зелеными, как малахит.
— Значит, вы тоже? — медленно спросила она. — Вы тоже ведете себя в несвойственной манере? — Она повернула голову, чтобы взглянуть на него, стронув с места блестящую массу волос, разметавшихся по подушке. — Мне кажется, вы стратег, холодный, расчетливый, искусный стратег.
Его улыбка была жесткой и немного загадочной.
— Разве так должна разговаривать будущая жена моего брата?
Быстрота ее реакции, неожиданная, непредсказуемая, удивила даже ее. Она вскочила на ноги — маленькая фурия с горящими глазами — занося руку для увесистой пощечины. Он громко засмеялся и одним движением перехватил руку, крепко сжав запястье.
— Тебе действительно необходимо что-то делать со своим характером, — участливо произнес он. — Несмотря на то что ты мне нравишься такой. Не надо делать трагедии из незначительного происшествия на почве легкого помешательства в жаркую ночь. — Он сдавил запястье, стремясь, однако, не причинять ей боли, как будто она была капризным, но любимым ребенком. — Спокойно, малышка, я обещаю забыть об этом, если ты сделаешь то же самое. К тому же это, наверное, помогло тебе забыть о других твоих несчастьях.
Покрасневшая, сбитая с толку, совершенно потерянная, Пейдж медленно опустилась на край постели.
— Ах, как я вас ненавижу, — тихо сказала она. — Вас и всю эту вашу огромную страну!
Глаза Тайрона заблестели, когда он охватил взглядом ее стройную девичью фигурку.
— Продолжай так говорить, голубка, — тихо сказал он. — И повторяй это каждую секунду. Тогда ты будешь в безопасности. А теперь постарайся заснуть. К утру ветер стихнет. Если не хочешь считать верблюдов, подумай о том, кто тебе дорог. Джоэл, похоже, прекрасно подойдет на эту роль.
— А почему бы и нет? — вздернула она голову, услышав в его голосе странную интонацию. — Если вы намерены использовать свое влияние против меня, то должна вас предупредить, что у меня есть кое-что в резерве!
Кажется, его позабавил такой поворот разговора.
— Верю тебе, крошка, — рассмеялся он. — Хотя и я еще никогда не отступал перед трудностями!
— В это мне легко поверить! — подняла она вверх четкий подбородок с мягкой ямкой посередине.
— Не позволяй своему девичьему негодованию увлечь тебя, Рыжик, — коротко рассмеялся он. — Ты сыграла свою роль на высшем уровне. В самом деле, опуская детали, я бы сказал, что мне было оказано значительное содействие.
Краска залила ее лицо, глаза засверкали.
— Никогда не слышала более хамской шутки!
— Чепуха! Ведь вы, женщины, на все готовы, не так ли? — Сатанинский зеленый огонек вновь заплясал в его глазах.
Она с усилием отвернулась, обводя глазами комнату.
— Спрячьте ваше себялюбие, мистер Бенедикт, я ищу, чем бы в вас швырнуть.
Он гортанно рассмеялся.
— Вряд ли посмеешь! — Повернув к ней свою широкую спину, с показной небрежностью он подошел к выключателю. — Спокойной ночи, голубка! — протянул он и. спокойно закрыл дверь.
Несколько секунд Пейдж пыталась сориентироваться в темноте, затем на ощупь подошла к двери и заперла ее. Пусть «винира» дует себе за окном, это ее уже не волновало. Ей очень хотелось спать. Никогда в жизни она не выходила из себя до такой степени! И виновата здесь была не только погода.
Глава 4
