важно о чем, упоминая по любому поводу дядю Брока.
До сих пор от него не было вестей с материка. Он изредка прилетал навестить их на одном из вертолетов своей компании. Но одно было очевидно: он приедет, но когда? И каждый из них по-своему ждал…
Глава 4
Клэр спускалась к пляжу по коралловой тропинке. Ветер посвежел, и волны за рифами покрылись белыми барашками, изумрудно-зелеными во впадинах. Слепящий шар солнца опускался в сияющую синеву моря. Скоро сияние дня исчезнет и небо обретет иную чарующую красоту: пурпурно-звездный тропический вечер.
Смешные птички крачки прихорашивались среди серебряных листьев турнефорций.
Яхта Адама Брокуэя «Карина» стояла на якоре в прозрачной зелени лагуны под лучами заходящего солнца. Она выглядела очень впечатляюще — красивый, дорогой, изысканный странник моря, с двумя высокими мачтами, во всю длину отражающимися в зеленой глади. Ей подумалось: что он может испытывать, стоя у штурвала? Чувство силы, власть, мастерство, высшее удовлетворение? Она знала, он превосходный моряк, отважный, хладнокровный, полностью уверенный и в себе, и в своем судне.
Всего час назад она с замиранием сердца следила, как яхта с трепещущими белыми парусами шла прямо на рифы. Она сразу догадалась, кто это. Только один человек был достаточно безумен, или достаточно отважен, или достаточно опытен, чтобы идти здесь под парусами. Он был подобен древнему завоевателю или чистокровному скакуну перед препятствием. Она наблюдала в пленительном ужасе, завороженная этим зрелищем, каждую секунду ожидая рокового столкновения с верхушками рифов.
Ветер наполнил паруса, яхта легла на один борт. За сто ярдов от кораллового лабиринта яхта сменила галс и вошла в узкий и довольно бурный пролив. Тут Клэр закрыла лицо рукой, содрогнувшись. Когда она открыла глаза, яхта тихо скользила, словно прекрасный лебедь, по безмятежной голубой лагуне, подходя к месту стоянки. Она повернулась и помчалась в дом, как маленькое дикое животное, возбужденное сверх меры. Так он приехал? Сердце ее колотилось в какой-то дикой, беспричинной панике.
Ее охватила радость перед встречей с Адамом Брокуэем. У нее было чувство, перешедшее в убеждение, что он волшебник. Он и был таким. И даже более того.
Она судорожно сжала край своего тонкого, как паутинка, платья. Это было одно из ее лучших, в романтическом стиле, с глубоким сборчатым вырезом и короткими рукавами в буфах, с лимонными цветами на медово-золотом фоне. Женщине всегда придает уверенность свежая ванна, блестящие волосы, красивое платье и легкий аромат нежной кожи.
Она пришла к усыпанному гравием берегу, где по краю скалы раскинули свои головки точеные орхидеи, и присела поодаль, напоминая посадкой головы и прической греческую статую. Солнце опустилось теперь ниже верхушек деревьев, позолотив последними лучами ее волосы и кожу янтарного оттенка. Сгущались волшебные тропические сумерки. Где-то позади послышались шаги, но она не обернулась. Скорее всего, это Тина, пришла позвать ее к своему обожаемому дядюшке. Неизбежный момент.
Она заговорила, не оборачиваясь, глаза ее задумчиво мерцали под длинными ресницами:
— Прекрасно, не правда ли? Как будто в раю.
— Ну, вы и сами-то чертовски хороши! — Незнакомый вибрирующий голос был ироничен.
Краска бросилась ей в лицо, глаза расширились.
— Дядя Брок!
— Мелисанда! — рассмеялся он.
Они откровенно уставились друг на друга на несколько мгновений. Воцарилось молчание. Ветер трепетал в пальмах, доносился запах тысяч цветов сквозь песнь моря.
— Вы меня искали? — спросила она первое, что пришло ей в голову. В ее словах таился некий скрытый смысл.
— Очень умно с вашей стороны, Мелисанда! По правде сказать, да! — Он двинулся к ней, очень высокий, широкоплечий атлет. Без всякой натяжки можно было представить его пиратом! Загадочная, очень мужественная фигура, весьма далекая от определения стандартной красоты. Она почувствовала состояние, близкое к обмороку.
Его темно-синие глаза пронизали ее, как молнии, не упустив абсолютно ничего.
— Дело усложняется! Так вы, значит, новая гувернантка, Мелисанда? — Он разглядывал ее с интересом и каким-то холодным весельем. В вопросе было что-то неприятное, что заставило ее опустить голову.
— Вы словно бы ждали от меня отрицательного ответа, мистер Брокуэй?
— Прошу прощения, — повел он мощными плечами. — Мне кажется, Мелисанда, это не вполне обычная ситуация и вы не придерживаетесь общих правил для гувернанток, или вы надеетесь основать новое направление? Я ни на секунду не представлял никого, хоть отдаленно похожего на вас. Ваша предшественница была самая простая девушка с ногами, как у антилопы. Тоже весьма чувствительная.
— Вы не очень-то добры, а? — Она все еще была не в силах подняться.
— Но, клянусь, это правда! — Он небрежно разлегся подле нее, в песочного цвета костюме и голубой рубашке. — Мне не видно ваших ног, Мелисанда, но я уверен, они соответствуют всему прочему. Изящные лодыжки, изящные запястья. Это сногсшибательное платье, я страшно рад, что вы его надели!
Она повернула к нему голову и увидела в его глазах явный вызов.
— Я ожидала холодного приема, — выговорила она сухо, — но не до такой степени!
— Но ведь это естественно — раздавать красивым девушкам комплименты, а вы красивы, Мелисанда.
— Меня зовут Клэр, мистер Брокуэй.
— Могу я называть вас так? — Он глядел сузившимися глазами на ее бледное лицо.
— Полагаю, это само собой разумеется.
Он прикинулся колеблющимся:
— Клэр! Думаю, вам это не подходит. Как-то прозаично. Тина мне все уши прожужжала про свою Мелисанду. Сказочная фигура, эфемерная, из иных миров, героиня Дебюсси. Я много о вас слышал, Мелисанда. Тине вы нравитесь.
— А вам нет.
— Отнюдь!
Холодный насмешливый тон встряхнул ее.
— Мне надо в этом убедиться.
— Еще убедитесь, детка. — Он бросил внимательный взгляд. — Позвольте задать дурацкий вопрос. Что вы тут делаете?
Она резко выпрямилась:
— Втираюсь в милость к миллионерам Брокуэям. Вижу, что вы не поверите в мои благие намерения.
Глаза его блеснули.
— И весьма благие попытки. Но я серьезно настроен покончить с этим и забрать Тину на материк.
— Я что-то не понимаю, о чем вы говорите.
— Ну, тогда вы гораздо менее утонченная натура, чем я думал. Однако почему бы нам не обсудить это за аперитивом? — Он протянул к ней руку, она же, сделав вид, что не заметила, легко поднялась.
— Обычно я не пью в это время.
— Ну, так ближе к вечеру. Я хочу развязать вам язык. — Он насмешливо приподнял бровь. — Вы что- то сказали?
— Просто охнула. — Она могла бы добавить, что безнадежно растерялась.
— А насчет обеда, — продолжал он, — вы, верно, питаетесь маковым зернышком!
— Благодарю вас. Вы очень непосредственны.
