Хм-м… – вздохнула Фиби, заметив жадный блеск в его глазах.
Она надеялась, что сегодня не встретится со Стивеном, но у Элизабет оказались другие планы, и вот теперь этот наглец затеял с ней словесную игру. Настороженность Фиби мгновенно сменилась замешательством при напоминании об этой специфической экскурсии, во время которой она увидела все звезды. Последнюю неделю она не могла думать ни о чем другом, кроме нежных ласк Стивена, волшебных поцелуев и того, как ее тело отзывалось на его прикосновения.
– Припоминаю тот случай, сэр, – задумчиво качнув головой, сказала Фиби. – Я нахожу его очень увлекательным… но прискорбным.
– Прискорбным? – со злостью повторил Стивен, сведя брови.
«Да, – хотелось ей крикнуть, – я сожалею и о том случае, и обо всех других наших встречах, потому что твои прикосновения неотступно преследуют меня!»
– Ну конечно. Очень обидно, что наши мнения так сильно расходятся. А теперь, если вы нас извините, нам пора идти, сегодня вечером лорд Тьюксбери и я играем с друзьями в вист.
– Вот как, тогда примите мои поздравления. Я предполагал, что вы любите всякие игры, а теперь убедился, что это так и есть. Очевидно, вы умеете играть чрезвычайно хорошо, раз лорд Тьюксбери намерен принять участие в игре, и думаю, ставки будут очень высокими.
– Как всегда говорит Нэнни Ди, необходимость заставляет учиться тому, что нужно. – Чувствуя, что может зайти слишком далеко, но и не желая оставлять за Стивеном последнее слово, Фиби спросила: – А что стали бы делать вы, лорд Бэдрик, при игре с высокими ставками? Играть? Или откажетесь от партии из страха перед последствиями? Держу пари, вы предпочтете последнее.
– Вы нарочно дразните меня, мисс Рафферти? Или просто злитесь, как капризный ребенок, у которого отобрали игрушку? – Если бы голос Стивена стал еще чуточку холоднее, то у присутствующих на носах повисли бы сосульки.
Фиби показалось, что она слышит, как глухо усмехнулся Уинстон, Элизабет тихонько пискнула, Райс откровенно засмеялся, а лорд Тьюксбери молча с любопытством наблюдал за словесной перепалкой двух противников.
Боль, нарастающую в сердце Фиби, невозможно было облегчить слезами, и она старалась не поддаваться ей. По какому праву Стивен злился? Сначала этот негодяй обвиняет ее во всем, словно не слышал ее признания в любви, а потом засыпает подарками в тщетной попытке купить ее согласие; и то, что он допускал такую возможность, было обиднее всего.
Всю неделю она ждала и надеялась, что, получая назад свои подарки без каких- либо даже самых коротеньких записок, он наконец-то поймет всю нелепость ситуации, изменит свои взгляды и придет к ней. Но день проходил за днем, и будущее со Стивеном становилось все менее реальным, а ее надежды сменялись разочарованием и покорностью судьбе.
– Я? Ребенок? – Разрываясь между необходимостью выйти замуж и любовью к этому мужчине, Фиби чуть не расплакалась. – Один мой недавний знакомый сказал обо мне в точности то же самое, но я считаю такое обвинение чистым вздором и уверена, что тот человек печется только о самом себе.
– Как вы сказали минуту назад, необходимость заставляет человека учиться тому, что нужно, – высокомерно скривив рот, парировал Стивен.
– Раз начался такой нервирующий вас разговор, нам, по-моему, лучше всего уйти. – Тьюксбери, до этого с большим интересом следивший за обменом любезностями, подошел к Фиби. – К тому же я еще хотел поговорить с лордом Мильтоном.
Фиби было все равно, боялся ли лорд Тьюксбери, что она может устроить сцену, или не хотел, чтобы она сказала что-нибудь, о чем потом пожалела бы, ей просто нужно было поскорее спрятаться от пронизывающего взгляда Стивена и его непоколебимого упрямства.
Стивен смотрел вслед удалявшейся Фиби, и раздражение его росло. Кто дал ей право вот так ураганом врываться в его жизнь и будоражить все его чувства, пробуждать в нем мечты о несбыточном? Он был вне себя и, услышав покашливание позади, резко повернулся и бросил на друзей испепеляющий взгляд.
– Никаких вопросов!
– Какие вопросы? – Уинстон покорно поднял вверх обе руки.
– Мой друг, я уже давно отказался от попыток что-нибудь понять, – поддержал его Райс.
– А я нет, – упрямо заявила Элизабет. – Что, если у Тьюксбери серьезные намерения? И если бы спросили мое мнение, я сказала бы, что, возможно, в этот самый момент он делает Фиби предложение.
– Фиби взрослая женщина, способная самостоятельно принимать решения. Она знает, что я ей предлагаю.
– И что же это такое, скажите, пожалуйста? – Не получив от Стивена объяснений, Элизабет перевела на мужа вопрошающий взгляд.
– Я не собираюсь пересказывать тебе его предложение. – Уинстон яростно тер свой затылок. – Пусть человек вешается, если ему угодно, но поверь мне, дорогая, для тебя же лучше ничего не знать.
– Так кто мне скажет? – Скрестив руки на груди, она с угрожающим видом окинула взглядом всех троих мужчин.
– Ты же знаешь, я только что приехал. – Райс поднял перед собой руки, как бы защищаясь, и поддержал Уинстона. – Я ничего не знаю.
– Стивен Рональд Ламберт, если вам дороги ваше здоровье и покой, вы расскажете мне то, о чем я спрашиваю. Иначе, клянусь, я сделаю вашу жизнь невыносимой, – пригрозила Элизабет.
Стивен уже не в первый и, он был уверен, далеко не в последний раз сталкивался с Элизабет один на один и, чуть ли не уткнувшись носом в ее нос, объявил, отчеканивая каждое слово, чтобы не быть превратно понятым:
– Я предложил Фиби разумное решение ее проблемы – стать моей любовницей, вместо того чтобы выходить замуж за какого-нибудь отвратного хлыща, чье общество она с трудом терпит.
– Дорогой друг, у тебя определенно волос больше, чем мыслей. – Не обращая внимания на стоявших рядом посетителей музея, Элизабет извергла поток неодобрительных замечаний, а затем, вздохнув, сжала ладонями щеки Стивена. – Ты вообще не оставляешь Фиби никакого выбора, и уж если ты решил позволить ей уйти с Тьюксбери, так иди постели им супружескую постель. – Не дав Стивену возможности возразить, она просто повернулась и ушла, оставив его с Уинстоном и Райсом.
– Она всегда была не из тех, кто держит при себе свое мнение, – прокомментировал Уинстон. – Свои соображения я выскажу в другой раз. Решение за тобой. – Оставив Стивена раздумывать над всем сказанным и разбираться со злыми духами, Уинстон поспешил вслед за женой.
– Хочешь послушать, что я скажу? – спокойно спросил Райс.
– И почему это всем доставляет такое удовольствие высказывать собственное мнение?
– Мой друг, – усмехнулся Райс, – так мы кажемся себе гораздо умнее. Зачем заниматься собственными проблемами, если решить чужие намного проще? Так или примерно так мы думаем.
– Ладно, выкладывай.
– Помнишь, как в поисках ответа ты в первый раз пришел в цыганский табор? Это было очень давно.
– Да, я до крови избил тебя.
– Ха-ха, – сдавленно усмехнулся Райс. – Мне помнится по-другому. Но кто я такой, чтобы вдаваться в такие мелкие детали? Ты пришел, чтобы найти дьявола в цыганском обличье, виновного во всех твоих бедах. Так и не найдя ответа, ты поклялся, что недостойный поступок твоего прадеда не заставит тебя отказаться от жизни, которую ты захочешь для себя выбрать. Ты заявил, что каждый отвечает только за свои поступки. Что случилось с тем человеком, который это говорил? Похоже, ты забыл свою клятву.
– Да. Я был молодым повесой и беспечно болтался по Лондону, подчиняясь лишь собственным желаниям. Я хотел доказать всему миру, что проклятие, тяготевшее над родом Бэдриков, не более чем глупое суеверие. Я выбрал самую чистую, самую невинную девушку, розу среди чертополоха нашего общества. Мое поведение принесло ужасные плоды.
– Нет ничего необычного в том, что люди теряют жен.
– Другие люди не получают в наследство смертей, которые преследуют их род. – Засунув руки в карманы брюк, Стивен уставился в дальний угол комнаты, словно не видел там ничего, кроме надгробной плиты с именем Фиби. – Райс, мне кажется, я не переживу, если с Фиби что-нибудь случится.
– Ты любишь ее? – В ответ Стивен крепко сжал губы. – Хоть ты и отказываешься признаться в любви даже самому себе, в твоем сердце все равно живут искренние чувства. Задай себе несколько вопросов до того, как решать свое будущее. Будет ли тебе лучше без Фиби? Сможешь ли ты вернуться к одинокой жизни и устроит ли она тебя? Сможешь ли ты смотреть, как другой мужчина держит на руках Фиби, носящую в себе его ребенка? Или тебе стоит воспользоваться отведенным тебе временем, не важно, долгим или коротким, и быть вместе с Фиби, любить ее и наслаждаться счастьем? Оставь свое прошлое позади. Верь в человека, которым ты стал, и тогда все будет возможно. А теперь, прости, я вижу очаровательную черноволосую вдовушку, с которой весь вечер мечтал познакомиться. Если тебе понадобится моя помощь, пошли мне записку.
Стивен и сам задавал себе вопросы, которые сейчас произнес вслух Райс, и теперь, оставшись наедине с собой, отчетливо понял, что большую часть жизни провел в одиночестве. Оглядываясь назад, он ясно видел, что сознательно отгораживался от людей и общества, избегая постоянного искушения получить то, что ему хотелось, но чем он не имел права обладать.
С того момента как Фиби случайно забрела в кабинет Уаймена, Стивен снова начал жить, чувствовать, и эта новая жизнь ему нравилась. Собственное открытие испугало его, и галерея вдруг показалась Стивену слишком людной и шумной. Пройдя вдоль стены зала, он свернул в небольшой холл с тремя одинокими скульптурами и по иронии судьбы, ища уединения, лицом к лицу столкнулся с Фиби, стоявшей у стены, опустив голову.
Стивен заговорил с ней прежде, чем
