ее слабость. А еще она успела отметить, что Саган ошеломлен видом подарка не меньше, чем она.
– Просим принять наш дар, миледи, который преподносим вам мы, солдаты, с разрешения и одобрения его светлости в знак признания вашей доблести во время сражения с коразианцами.
С одобрения его светлости. Так какого же черта Саган смотрит на доспехи, словно они надеты на призрак. Справившись со слезами, Мейгри теперь видела его краем глаза. Он почти непроизвольно подался вперед, и лицо его при этом было мрачным и угрюмым.
– Я не ожидала... слишком высокая честь... не могу выразить всю признательность...
Слова путались, но по лицам гвардейцев она поняла, что ей вообще не обязательно что-то говорить.
– Благодарю вас, господа, – резко сказал Саган. – Вы доставили ее светлости огромную радость. А теперь прошу вас вернуться к своим обязанностям.
Гвардейцы начали выходить, и Мейгри постаралась поблагодарить каждого лично хотя бы признательным взглядом и улыбкой. Они и представить не могли, как много это для нее значило. Блуждая в потемках своей души, она вдруг вышла в круг серебристого света. Когда они ушли, она поспешила к доспехам, желая прикоснуться к металлу, разглядеть поближе искусную работу. Командующий преградил ей путь.
– Не носите их, миледи. Не надевайте.
– Ты шутишь! – воскликнула Мейгри, сердито посмотрев на него. – Конечно же, я буду их носить! Не могу же я отказаться. Ведь это подарок. Кроме того, я хочу их носить...
– Это не подарок, миледи. Эта вещь имеет цену.
– Я должна бы догадаться. – Мейгри выпрямилась, окинув его холодным, надменным взглядом. – Так назови же цену.
– Твоя жизнь, – мрачно сказал он.
В его облике не было самоуверенности; он не угрожал и не пугал. Он был серьезен. Что еще сильнее выбивало из колеи.
– Не понимаю.
Темнота снова смыкалась вокруг нее.
– Я предвидел, миледи, что вы умрете у меня на руках. Я говорил вам об этом еще на «Фениксе».
Она кивнула, смутно припоминая что-то такое.
– И в том видении, миледи, на вас были серебряные доспехи. Эти, – показал он.
– Но ведь ты сам приказал...
– Нет! – горячо воскликнул он. – Мои люди доложили мне о своих намерениях. Это было вполне логичное, практичное предложение, от которого их моральное состояние не претерпело бы ущерба. Я разрешил им, отдал распоряжения, чтобы в мастерских сделали эту работу. Если честно, миледи, – добавил он нетерпеливо, – их затея меня не слишком интересовала, поскольку голова у меня была занята более важными делами.
Мейгри оттолкнула его и обошла, чтобы посмотреть на доспехи. Металл сверкал серебристым блеском. Она подошла поближе, взяла в руки шлем, погладив плюмаж из перьев. Прочный, но легкий, он был изготовлен по образцу шлема Сагана и прикрывал верхнюю часть лица. Но небольшую разницу она заметила. Ее шлем был заботливо изготовлен таким образом, чтобы закрыть шрам у нее на щеке.
На блестящую поверхность упала слеза. Она быстро смахнула ее, чтобы на металле не осталось пятна.
– О чем вы, милорд?
– Приняв эти доспехи, вы принимаете свою судьбу. Мейгри быстро подняла на него взгляд.
– И вашу!
– Да, – сказал он после некоторой паузы. – И мою.
– Выбора у нас нет?
– Выбор есть, миледи. – Уберите доспехи. Выбросьте их.
– И вы советуете мне выбросить из страха подарок, преподнесенный мне за храбрость?
– Это было бы самым мудрым решением, миледи.
– Но не лучшим с точки зрения чести. – Мейгри обдумывала не решение – она уже знала, каким оно будет, – но причины, по которым она приняла его. – Я уже слишком многое отбросила, милорд. Я даже думала, что уже ничего не осталось. Но оказалось, что одна вещь у меня еще осталась.
Она подняла взгляд, улыбнулась.
– «На нем будут прекрасные доспехи, и каждый, кто взглянет на него, будет зачарован».
– Эти доспехи изготовлены не в кузнице богов, миледи, как доспехи Ахилла, – сухо заметил Саган.
Мейгри легонько подула на перья плюмажа и посмотрела, как они колышутся.
– Может, и там, милорд, – пробормотала она. – Вы не можете этого знать.
Положив шлем на место, она повернулась к Сагану.
– А теперь, милорд, поговорим о планах на сегодняшний вечер...
– ... которые вас совершенно не касаются. Вы не пойдете.
– Не пойду? – проговорила она спокойным и ровным голосом, напоминающим затишье перед бурей.
– Нет, не пойдете.
– И где же в таком случае тюрьма, которая удержит меня, милорд? Где те стены, сквозь которые я не смогу пройти? Где те охранники, разум которых я не смогу обратить в воск...
– К черту! Это для твоего же блага, Мейгри! Это слишком опасно для тебя. Не забывай, что Абдиэль хочет моей и Дайеновой смерти. Но ты... ты ему нужна живой.
– Так же, как и вы, милорд. И по тем же соображениям, – сказала она, подходя к нему ближе, глядя ему в глаза. – Я иду. И ты меня не остановишь. Я потеряла звездный камень. Я верну его. Я оставила Дайена. Я сделаю все, что в моих силах, для его спасения. Это моя обязанность. Это риск, с которым вам придется мириться, милорд.
– Меня волнует не ваша смерть, миледи. Абдиэлю мало пользы от мертвых.
Мейгри побледнела, но сохранила твердость и решимость.
Гневно посмотрев на нее, Саган отвернулся к иллюминатору. На базе кипела жизнь. Собирались войска, в воздух поднимались летающие транспортеры, космопланы издавали низкий гул над взлетными площадками, прежде чем взмыть в зеленое сумеречное небо Ласкара.
– Ваша обязанность, миледи, – вернуть звездный камень,
