портрете. Кабинет, дом и окружавший его сад были напичканы подобными устройствами, и Снага Оме мог одним движением пальца стереть с лица земля наступающую армию.
Адонианец поднялся, разгладил отвороты, с восхищением взглянул на ровную линию жилета на своем поджаром животе и тщательно поправил браслеты на руках.
– Абдиэль кое в чем прав, – признал он. – На Сагана непохоже посылать кого-то по его делам, да еще и женщину. У него в жилах вместо крови жидкий кислород. Что нам известно об этой женщине?
– Она называет себя Пенфесилеей и утверждает, что имеет звание майора. Однако она не упоминается ни в одном из наших списков по офицерам, шпионам и наемным убийцам Сагана. Наш источник на базе сообщает, что она прибыла на космоплане со следами недавнего боя. Гаупт сам насчет нее сомневался, но Командующий отдал приказ, скрепленный его личным кодом, оказывать этой женщине всяческую поддержку.
– Странно. Очень странно. Красивая?
– Я, естественно, тоже подумал об этом в первую очередь, хотя Саган вряд ли стал бы пытаться подкупить или соблазнить вас. У него другой образ мыслей. Мой информатор сообщил, что ей за сорок в человеческом летосчислении. В то время как фигура у нее вполне приличная и волосы красивые, лицо обезображено ужасным шрамом.
Снага Оме скорчил лицо.
– Надеюсь, ей хватит деликатности скрыть его. Но вы меня успокоили, Боск. Похоже, она как раз то, что Сагану подходит. Ладно. Посмотрим, что она предложит. Когда она появится?
– Примерно через час. Вы и в самом деле собираетесь продать ей бомбу?
– Дорогой Боск... – заговорил Снага Оме, наливая себе шампанского из бутылки, охлаждавшейся в серебряном ведерке; подняв бокал, он полюбовался поднимающимися на поверхность пузырьками, потом аккуратно отпил. – Если я не допущу ошибки, то продам ее всем желающим.
«Леди Мейгри, несомненно, является представительницей Сагана».
– Неужели, – пробормотал Абдиэль. – А Снага Оме знает?
«Нет, господин».
Зомби не произносил слова вслух; в этом не было необходимости. Абдиэль и так все слышал. Он мог мысленно разговаривать со своими послушниками даже на большом расстоянии, что частенько делал, когда они выполняли его задания. Но, оставаясь с ними наедине, он говорил вслух, причем без каких-то особых причин; просто ему иногда доставлял удовольствие звук голоса.
Мертвые разумом, зомби. Слуги ловцов душ известны под этим названием тем немногим, кто еще помнит об Ордене Черной Молнии. Но это неверное название. Те люди, которые служили Абдиэлю, не были мертвыми разумом. Просто они так выглядели. Точнее было бы сказать, управляемые разумом.
Вирус, введенный ловцом душ в тело кого-нибудь, имеющего примесь Королевской крови, позволял захватчику устанавливать мысленную связь с данным лицом, а если захватчик обладал сильной волей, а его жертва была слаба, эта связь давала ему возможность влиять на своего «послушника». Для большинства членов Ордена Черной Молнии было достаточно мысленной связи друг с другом. Но некоторым другим, в том числе и их умному и изобретательному вождю, назвавшемуся Абдиэлем, этого было мало. Он хотел власти, хотел, чтобы низшие существа выполняли все его приказы, не задавая вопросов.
Абдиэлю нужны были андроиды, живые андроиды. У настоящих андроидов было слишком много ограничений, наиболее серьезным из которых было отсутствие воображения, неспособность приспосабливаться к обстановке. Люди Королевской крови не подходили для его целей: даже самые слабые из них оказывали ему некоторое сопротивление. Но простые смертные вполне отвечали его требованиям. К несчастью, введение вируса в тело простого смертного имело довольно серьезный побочный эффект: смерть.
Ловец душ трудился не покладая рук, чтобы преодолеть этот недостаток; он менял структуру вируса, чтобы успешно воздействовать на обычную нервную систему, не вызывая при этом болезни, способной убить человека в считанные дни. Его эксперименты увенчались успехом, но никто так и не узнал, скольких жизней это стоило.
К чести Абдиэля, он никогда не выбирал жертвы против их воли. В этом не было нужды. Жизнь для одних людей означала все муки ада. Для других она состояла из страха, неуверенности, печали, тоски, разочарования. И для таких Абдиэль мог превратить ее в рай.
Человек, связанный с Абдиэлем, переставал ощущать страх, поскольку страх – это инстинкт самосохранения, а мертвые разумом таких инстинктов не имели. Абдиэль управлял всеми сторонами их жизни – и во сне, и в состоянии бодрствования. Он даже контролировал их сновидения.
Он мог доставить изысканное удовольствие. Он мог, конечно, и причинить мучительнейшую боль, но остерегался упоминать об этом тем несчастным, что приходили к нему. Его послушники не знали страха, голода, никогда не испытывали боли (если только не умудрялись прогневить его), разочарования. Он давал им все, в том числе и веру в то, что они свободны.
– Когда леди Мейгри встречается с адонианцем?
«В полдень, господин».
– А что лорд Саган?
«Сообщается, что его челнок вылетел с «Непокорного». Пункт назначения и местоположение неизвестны».
– Но это очевидно. Куда еще он может направиться? Но почему... м-м-м. Разве это возможно? Неужели у нас с ним один и тот же план? Конечно. В этом есть смысл. Так ты говоришь, что в дом адонианца никак не проникнуть?
«Я тщательно рассмотрел этот вопрос, господин. По моему мнению, основанному на наблюдениях и внимательном изучении, куда легче было штурмовать Блистательный Дворец во время революции, чем крепость Снаги Оме. С этим не справилась бы целая армиям. »
– Например, лорду Сагану это не удалось бы?
«Если бы он мог, господин, разве он уже не сделал бы этого?»
– Отличный довод, Микаэль. Да, и он, и я разработали одинаковую стратегию. Мы тянем руки к одной и той же пешке. – Абдиэль потер руки, отделил кусок пораженной плоти, машинально почесал это место, стряхнул кусок на пол. – Я окажусь первым. А что юноша?
«Ом в пути».
– Один?
«С друзьями: мужчина и женщина из людей».
– Отлично! Замечательно! Таким образом, ты выполнил приказ.
Абдиэль взял за руку мертвого разумом, имеющего имя Микаэль, – все, кто занимал такое положение, назывались Микаэлями. Всего за несколько лет Микаэлей было двенадцать. Остальные уже умерли. Сейчас болезнь убивала людей не за три дня, но все равно убивала.
