сопротивления Стражей...
– Ну и пусть! – Саган побледнел от ярости. – Дворец окружен моими войсками и частями революционной армии. Стражи могут сопротивляться, сколько им угодно, но им некуда податься! Минас-Тарес полностью отрезан...
«Значит, у него есть войска, – подумала Мейгри, чувствуя, как тупая пульсирующая боль от сердца распространяется по всему телу. – Дворец окружен, осажден. Он станет нашей тюрьмой... И ли нашей могилой».
– Ваше величество, – обратился Дерек Саган, пристально глядя на короля, – не желаете ли сойти вниз?
Мейгри стояла за спиной короля, зная, каким должен быть ответ; часть ее приветствовала его решение, часть желала, чтобы он поступил иначе.
Все происходящее казалось ей нереальным и напомнило, как она однажды ходила на спектакль «Юлий Цезарь». Она знала сюжет еще до спектакля, знала трагический финал. И все равно ей хотелось, вопреки здравому смыслу, чтобы концовка была счастливой.
«Послушай предсказателя! – мысленно кричала она. – Не ходи в Сенат».
Но Цезарь пошел, потому что он был Цезарем.
– Мы не будем вести никаких разговоров с узурпаторами, – сказал Амодиус Старфайер, и в голосе его звучало достоинство, какого не было, наверное, ни разу в жизни, – и приказываем вам покинуть наш дворец под страхом смерти.
Стражи вызывающе зашумели. Зомби, стоявшие у столов и вдоль стен, подняли оружие и навели на толпу. Внезапно наступила зловещая тишина.
Абдиэль скользнул к президенту.
– Полагаю, господин президент, самое время обратиться к гражданам галактики. Вас ждет эскорт, чтобы сопроводить на видеостанцию.
Питер Роубс медленно повернул голову, оглядел зал. Стражи, среди которых были мужчины и женщины, люди и инопланетяне, молодые и старые, мудрые и глупые, честные и продажные, уже поняли, что произойдет, и ждали своей участи со спокойным мужеством. Роубса же мужество в этот момент покинуло. Мейгри видела, как задрожало его лицо, как обмяк волевой подбородок.
– Король... то есть гражданин Старфайер и... и Стражи должны быть заключены в тюрьму, – сказал Роубс, откашлявшись. – Это мое особое распоряжение, Абдиэль. Особое. Я соберу трибунал...
– Конечно, господин президент, – низко поклонился Абдиэль, почесывая руку с лоскутами гниющей кожи.
– Останьтесь, господин президент, чтобы проследить за исполнением вашего приказа, – предложил ему Саган. – Граждане галактики долго ждали. Могут подождать еще немного, чтобы твердо знать, что бывший король и его двор заключены в тюрьму.
Роубс нерешительно постоял, переводя взгляд с одного на другого. Подбородок у него шевелился, но он не произносил ни слова. Пот выступил у него на лбу, потек по щеке.
Внимание троих изменников сосредоточилось друг на друге. Мейгри воспользовалась этой возможностью, чтобы перекинуться взглядом со своим легионом. Она и Данха придвинулись поближе к королю. Если бы они сумели вывести его из зала, доставить в его покои, они бы смогли там забаррикадироваться и выдерживать осаду...
Могучий Данха Туска освободил руку от меча, чтобы вести и поддерживать своего немощного короля.
«Ты назвал его старым дураком, – сказала ему Мейгри при помощи связи через меч. – И ты же, наверное, отдашь жизнь, пытаясь его спасти».
«Он мой король!» – со свирепой гордостью ответил Данха.
В воздухе потрескивало. Объединенными мысленными усилиями Стражи пытались отключить электричество. Мейгри показалось, что ее, как и других придворных, окружает голубая аура. Свет в люстрах мигнул и погас. Зал погрузился в темноту.
И тут начался кромешный ад.
Заполыхали лазерные вспышки; мертвое воинство Абдиэля без разбору стреляло по толпе. Стражи повскакивали на ноги, опрокидывая столы, сооружая баррикады. Кто-то из них пытался добежать до выхода, другие пытались по переговорному устройству вызвать телохранителей, которые уже никогда не откликнутся на зов своих хозяев или кого-то другого, за исключением самого Создателя.
Мейгри не слишком отчетливо представляла, что происходит в зале. Она и Данха стремительно бросились к королю. Сзади их прикрывали Ставрос и Платус. Зомби включили атомные фонари. В темноте метались ослепительно белые лучи, выискивая жертвы.
– Ваше величество, – настойчиво заговорила Мейгри. – Поторопитесь! Нам надо вывести вас отсюда!
Старфайер не шелохнулся. Он смотрел на побоище застывшими, остекленевшими глазами. Тело его стало странно твердым, негнущимся; из уголка пепельно- серых губ стекала слюна.
Мейгри и Данха беспомощно переглянулись. Они не смели бесцеремонно касаться тела монарха, но обстановка была чрезвычайной, а король явно был болен. Мейгри услышала голос Сагана, выкрикивающего команды. По всему залу вспыхивали языки пламени. В воздухе висел дым.
– Ваше величество! – окликнула она еще раз. Данха приготовился, подставляя могучие руки.
На них упал луч фонаря. Мимо нее полыхнул лазерный луч, опаливший ее руку, лежавшую на плече короля.
Луч прожег дыру в золотой короне и вышел со стороны затылка. Король не издал ни звука; выражение его лица так и не изменилось.
При свете фонарей Мейгри увидела Абдиэля, с удовлетворением наблюдавшего за происходящим. Он думал, что его зомби убили короля. Но Мейгри, убрав дрожащую руку с окоченевшего плеча, знала, что это не так. Она видела его лицо. Амодиус Старфайер умер раньше, чем в него угодил лазерный луч.
– Король умер. Да здравствует король! – взревел над ухом голос Данхи.
Король. Август. Семели...
– Семели!
Мейгри включила свой меч, соскочила с помоста и бросилась к боковой двери. Левая рука была сильно обожжена, но она не ощущала никакой боли. Так же как в сердце у нее не было боли. Она потеряла всякую способность чувствовать и сосредоточила усилия, чтобы сохранить это состояние. Еще будет время дать волю эмоциям...
Возможно, не будет. Если бы ей повезло, она бы уже погибла.
Огонь вышел из-под контроля. Из-за дыма и темноты было трудно дышать и что-нибудь разглядеть. Мейгри неслась так стремительно, что оставила позади бойцов своего легиона. Она остановилась, чтобы их дождаться, понимая, что одной ей не управиться. Гемомеч крови защищал ее от лазерных выстрелов. Когда подоспели остальные, она устремилась к двери и почти добралась до выхода, когда услышала в голове чей-то шепот:
«Останови ее! Останови ее, Дерек Саган. Она предала
