еще заметнее проступил на щеке.
Дайен не страшился бури, он оставался непреклонным.
– Так что же значат слова Абдиэля?
Мейгри отвернулась. Пальцы, впившиеся в спинку стула, напряглись.
– Лорду Сагану приснился сон. Больше ничего. Он воспринял его как вещий.
– Лорд Саган очень верит в свои сны, – подтвердил адмирал Экс, возмущенный пренебрежением, проявленным по отношению к его командиру. – Может, это совпадение, что он часто видел их, а они часто сбывались. Я ему так и говорил, но должен признать...
– Замолчите, Экс! – крикнула Мейгри. – Вы-то что знаете?
– Только то, что милорд часто обсуждал со мной именно этот сон. Он его несколько раз видел. Он сказал, что...
– Ваше величество! – нетерпеливо перебила его Мейгри. – Нам надо решить, что делать, и незамедлительно приступить к осуществлению плана. Вы ведь слышали, как я сказала, что Абдиэль уже на полпути к коразианцам? Президент требует, чтобы вы выполнили свои обещания, данные народу галактики. Если вы откажетесь лететь за Саганом – вы больше не король.
– Черт возьми, миледи, это же ловушка! Абдиэль все продумал! – Таск грохнул кулаком о стол. – Вы не пошлете туда нашего парнишку!
– Без сомнения, ловушка. Таким путем Роубс решает свою проблему, не дающую ему покоя. Он боится убить Дайена и тем самым сделать из него мученика. Народ незамедлительно заподозрит президента, что означает крах его политической карьеры. А если Дайен погибнет на далекой Коразии на поле боя, Роубс развяжет себе руки, и никто ни в чем его не сможет обвинить. Он будет оплакивать Дайена, как героя, воздвигнет ему памятник, и всякий раз, когда станет во время своей предвыборной кампании вспоминать об этом трагическом эпизоде, люди будут проливать слезы.
– В таком случае ответ ясен, – резюмировал Таск. – Малыш скажет, что он с великим огорчением узнал о произошедшем с Саганом и что он сделает все, что в его силах но за успех он не ручается. Раздаст карты, а потом – соберет.
– Нет, – возразила Мейгри. – У Абдиэля очень высокие ставки: на кон поставлена корона. Если Дайен отправится в коразианскую галактику, уцелеет и вернется с победой, Роубсу – крышка. Народ республики провозгласит Дайена своим королем. Они на руках внесут его на трон.
– Что же нам делать? – спросил Дайен, который, как и все присутствовавшие, находился теперь под властью гипноза Мейгри, заразившись ее возбуждением.
– У меня есть план, Ваше величество. Надо проработать его в деталях, но в основных чертах он сводится к следующему. Вы делаете заявление о том, что отправляетесь на Коразию. Роубс предложит свою «помощь», станет настаивать, чтобы флот республики сопровождал вас к врагу.
– А когда я попаду на территорию врага, я стану жертвой бомбардировки, что окажется весьма кстати, или чего-нибудь еще. – Дайен невесело усмехнулся. – Я начинаю понимать.
– Примите вызов Роубса, но откажитесь от его помощи. Сделайте публичное заявление, что вы доверяете только тем, кто всегда предан вам, тем, кто вызывает ваше доверие. Что-нибудь в этом роде.
– А флот?! – запротестовал Таск. – Они поймают нас в ловушку.
– Думаю, с флотом мы справимся, – ответил Дайен. – Адмирал Экс, созовите офицеров высших чинов на совещание. Но как быть с лордом Саганом? И... с Абдиэлем?
– Эти двое, – сказал Мейгри, – моя забота.
Дайен собрался было возразить, отдать распоряжение, но понял, что это равносильно попытке прервать вечный цикл приливов и отливов в океане. Он не хотел, чтобы их пререкания стали достоянием посторонних ушей.
– Мы позднее это обсудим. А сейчас надо проработать план, и как можно скорее. Предлагаю собраться в зале заседаний Военного совета. – Он повернулся и вышел.
– Вот тебе и медовый месяц, точно? – сказал Таск и обнял Нолу.
– Да уж, – согласилась она. – Хорошо, что мы его до свадьбы успели устроить.
Генерал Дикстер вышел последним. В дверях он посмотрел на Мейгри. Она повернулась к компьютеру и ровным, спокойным голосом отдавала распоряжения.
Покачав головой, Джон Дикстер вышел. Двери за ним захлопнулись.
Мейгри, вся дрожа, рухнула в кресло. Какой-то шорох заставил ее вскочить и в тревоге оглянуться. Перед ней стоял юный священник.
– Брат Фидель, я полагала, что вы ушли со всеми. – Ее голос свидетельствовал о том, что ему надлежит тотчас повиноваться ей.
Священник не двигался – голова опущена, руки в рукавах. Вдруг он поднял голову и смело посмотрел ей в глаза.
– Я полечу с вами, – сказала он.
Она онемела от удивления.
– Мне был знак свыше. Я полечу с вами, – повторил Фидель.
Мейгри пришла в себя.
– Вы не отдаете себе отчета, что говорите, брат. Вы не можете себе представить степень риска, которому я подвергну себя. Мне предстоит полет в Коразианскую галактику. Вы когда-нибудь
– Нет, – сказал невозмутимый Фидель, – но я видел Абдиэля. Видел, что он сделал... с моими братьями, с милордом. Я полечу с вами. Вам нужна помощь.
– Да, мне нужна помощь, – ответила Мейгри, не понимая, как сломить эту спокойную, непоколебимую решимость. – Но мне нужен боец, воин, человек, который не давал обета, что он никогда не будет убивать.
– Вам нужна помощь Господа Нашего, миледи, – сказал Фидель. –
Мейгри поднесла руку к груди, туда, где когда-то висела звезда, а теперь ее не было. Она представила себе ее в чреве бомбы, почерневшую, проклятую, вызывающую в каждом ужас.
«Господь покинул нас», – сказала она однажды Сагану. Может, так легче было думать?
– Я против этого... но я подумаю, – проворчала она, зная, что иначе последуют бесконечные препирательства. – Мне надо идти на совещание. По- моему, вам лучше остаться здесь, в этом отсеке, пока я не вернусь.
Брат Фидель поклонился в знак молчаливого согласия.
– Я прикажу принести вам хлеб и воду...
– Спасибо, но мне нужно сейчас только одно – выспаться.
– В таком случае ложитесь. Кровать – за этими дверями.
– Я посплю на диване, миледи...
– Я не собираюсь ложиться. У меня бездна дел... Впрочем, спите, где хотите.
Фидель кивнул. Встав на колени, он помолился, лег, завернувшись в рясу. И тотчас заснул.
Мейгри вернулась к компьютеру, наблюдая краем глаза за монахом. Ей надо было отдать еще одно распоряжение до того, как она отправится на заседание. Она должна была торопиться, она опаздывала, но руки безвольно лежали на пульте. Она должна принять судьбоносное решение. Пока не поздно, она может от него отказаться. Она придумала этот план прошлой ночью, когда ее тело страдало от ран, терзавших Сагана; план этот был ужасно отчаянным.
Но только он сможет сработать.
Мейгри нажала на клавиши. Она не могла отдавать это распоряжение вслух, оно было сверхсекретным, даже в комнате, при закрытых дверях, куда никто не имел доступа. Она напечатала одно слово, лишь одно слово, после которого можно было приступить к шифровке: СПАРАФУЧИЛЕ.
Глава третья
Склянки пробили восемь раз – наступила полуночная смена караула, когда Мейгри в сопровождении Дайена вернулась в отсек. Капитан о чем-то тихо переговаривался с центурионом, стоявшим на часах у дверей в кабинет Сагана. Агис предчувствовал, что он понадобится, поэтому не ложился спать.
– Прошу не беспокоить Его величество и меня, – приказала Мейгри.
Агис кивнул.
– Слушаю, миледи.
Двери открылись, потом закрылись за ними.
– Говорите, пожалуйста, тихо, – сказала Мейгри, бросив взгляд на спящего монаха, свернувшегося калачиком на диване. – Хотя его сейчас и бомбой не
