Мартин Уэйтс
ХУДШЕЕ ИЗ ЗОЛ
И снова Линде
Надежда есть худшее из зол,
ибо она продлевает страдания.
15 И заколет козла в жертву за грех…
и внесет кровь за завесу…
16 и очистит святилище от нечистот…
Пролог
ТАЙНОЕ ДЕЛО
Тошер с трудом открыл глаза. Попробовал вздохнуть.
Что-то закрывало рот, плотно прилегало к лицу, сжимало его, стягивало. Он задыхался, но поднять руки, чтобы сорвать с себя это что-то, не мог. В груди поднималась паника. Он попытался усмирить бешено колотившееся сердце, вспомнить, что произошло, понять, куда он попал. Старался дышать глубоко, насколько позволяла липкая, влажная маска, которая, как вторая кожа, прилипла к лицу.
Снова попробовал пошевелиться. Не получилось. Его привязали к огромному жесткому стулу, привинченному к полу; толстая веревка, опутывавшая его по рукам и ногам, не давала двигаться. Он был совершенно голый и дрожал всем телом.
Тошер знал, чьих это рук дело, но от этого становилось еще хуже.
Он часто-часто задышал одновременно через нос и рот, но различил только запах старой кожи да собственное спертое дыхание — усиленное маской, оно больше походило на шумное, со свистом, дыхание астматика.
Выдох: стекла перед глазами мутнеют, потом слегка проясняются. Сначала мутнеют, потом проясняются. Но все вокруг — как сквозь дымку. Он моргнул раз, другой. Дымка не исчезла: дело, наверное, не в маске.
Тошер, насколько мог, обвел глазами старое темное помещение: кирпичные стены с грязными подтеками, высокий потолок на толстых балках — что-то вроде склада. Он сидел в лужице света, как на сцене, а перед глазами вихрилась в диком танце и заворачивалась столбом мельчайшая пыль. За пределами светлой заплатки он сквозь пелену различил в темноте две мужские фигуры. Очевидно, заметив, что он пошевелился, один вышел из мрака.
— Ну что, Тошер, очнулся? — произнес он. — Вот и славно.
Тошер посмотрел на говорящего. Ни ладно сидевший деловой костюм, ни дорогая стрижка не могли скрыть исходившей от него агрессии, жестокости и злобы, выдававших в нем самого обыкновенного уличного бандюгу. Тошер знал, что этот человек опасен. Он понял это еще тогда. Когда впервые его увидел.
Сердце снова бешено застучало. Он начал неистово рваться из связывавших его пут.
— Дергайся сколько душе угодно, — сказал стоявший, — ты сидишь там, откуда тебе никуда не деться. Это не просто стул — это жертвенный алтарь.
Тошер затих и снова услышал звук собственного дыхания.
— Знаешь, что такое жертвенный алтарь? — спросил человек и тут же, не ожидая ответа, продолжил. — Посмотри в Библии, если, конечно, она у тебя есть. Окропленное кровью место, на котором совершали жертвоприношения. Где выслушивали наставления. — Он кивнул. — Да, пожалуй, именно так.
Тошер посмотрел на второго человека — с аккуратной бородкой и в яркой спортивной фланелевой куртке. Он стоял поодаль, его наполовину скрывала темнота. Всем своим видом он демонстрировал, что не имеет к происходящему никакого отношения. С него ручьем тек пот.
— Заметил его, Тошер? — спросил первый. — Это, знаешь ли, мой коллега доктор Фауст. — Он рассмеялся, будто удивляясь собственным словам. — Да, доктор Фауст. А мне, значит, отведена роль Мефистофеля. — Он повернулся к Фаусту: — Верно?
Фауст покачал головой и отвернулся. Мефистофель заметил его движение.
— Что, не нравятся имена? — засмеялся он. — Но ведь ты это сам придумал. Как и всё вокруг. — Он обвел глазами помещение.
Фауст снова покачал головой.
— Ничего… ничего общего со всем этим иметь не желаю, — наконец произнес он и дернулся к выходу. — Это всё… это всё…
— Да-да, именно твоя затея. — Голос прозвучал резко, жестко. — Стоять!
Фауст, подчинившись, застыл на месте. Мефистофель снова повернулся к Тошеру.
— А вот ты, судя по всему, не делаешь то, что тебе говорят. К советам не прислушиваешься. Наставлениям не следуешь. — Он шагнул ближе. Тяжелый, резкий запах лосьона после бритья проник сквозь маску. — Ты должен понимать — мы никак не можем с этим мириться.
Мефистофель щелкнул пальцами. Откуда-то из темноты возникла третья фигура. Огромный детина в ботинках на толстой подошве, в джинсах и белой футболке с длинными рукавами. Под футболкой угадывались накачанные при помощи стероидов мышцы. Сквозь материю Тошер различил похожие на вены и артерии изгибы и зигзаги черной татуировки. Голова была обрита наголо. Он что-то держал в руках.
— Это наш друг и соратник по имени Молот, — представил его Мефистофель. — Почему его так зовут, ты очень скоро поймешь.
Молот растянул рот в улыбке, обнажив синий сапфировый зуб.
Тошер забился еще сильнее, но лишь туже затянул связывавшие его веревки.
Мефистофель расхохотался.
— Береги силы. — Он отступил от границы света.
— У нас к тебе три вопроса. — Он поднял кулак, отогнул большой палец. — Кому ты рассказал?
Отогнул указательный.
— Что рассказал?
Средний палец.
— И последнее — как собираются поступить с твоей информацией? — Мефистофель улыбнулся. — Расскажешь сейчас, чтобы избежать недоразумений? Или хочешь, чтобы Молот исполнил свой коронный номер?
Тошер молчал. Стало еще труднее дышать.
