Мария рассказала Артуру про жестяного пузатенького мишку с отвинчивающейся головой, в которого она спрятала кулон.
– Я про них слышал, – сказал Артур. – Как, впрочем, и все таможенники в мире. А в каком смысле все потом сложилось хорошо?
Она кончила выщипывать левую ногу, вытянула ее, полюбовалась, какая нога стала гладенькая, и взялась за правую. Хорошие, крепкие ноги. Она ответила, что ее сутенера на следующий день убили, и она радовалась: он был злобный отвратный человек. А теперь у нее другой, который по-настоящему блюдет ее интересы. (Словно актриса говорит о своем агенте, подумал он.) Если Артур хочет чего-нибудь сверх разговоров, так она не против. И доплачивать не надо. А то у нее такое чувство, словно она мошенничает, то есть если разговор, и ничего кроме. Но просто удивительно, скольким мужчинам только этого и нужно. Артур с благодарностью отклонил ее предложение и уплатил ей сто франков сверх таксы, чтобы ее доброе деяние было вознаграждено хотя бы в жизни сей. А каково ей придется в жизни той, он судить не брался.
РАСКАПЫВАНИЕ
Затем Артур отправился в Женеву и настоял на свидании с Клиффордом. Он не думал, что разговор будет легким, и не ошибся. Женевская контора «Леонардо» выходила на озеро. Один из самых живописных видов, какие может предложить Европа, но и арендная плата за землю тоже принадлежала к высочайшим.
Клиффорд в тот весьма деловой период не желал тратить времени ни на кого, кроме миллионеров, а черный сыщик, расследующий страховые аферы, никакой прибыли ему не сулил – ничего, кроме тяжелых воспоминаний. Авиакомпания ЗАРА недавно уплатила за жизнь Нелл 40 тысяч фунтов, которые были поделены между ним и Хелен. Свою долю Хелен внесла в какой-то благотворительный фонд. Дура и дура. Он сказал себе: это потому, что она чувствует свою вину. Если бы она не затевала свар из-за права свидания, ему бы не пришлось тайно вывозить девочку на самолете и она была бы жива сегодня. Все Хелен! И развод, и то, что он несчастен, и вообще! Вина Хелен была настолько очевидна, что он теперь прекрасно ладил с матерью. Выло время, когда все его разочарования сваливались к материнскому порогу, но они остались в прошлом, и он часто приезжал на воскресенье в Вексингтон-Холл, имение своих родителей в Сассексе. Его частые полеты оплачивала «Леонардо». Кассирша швейцарской авиакомпании всегда обеспечивала ему самое лучшее место. У него была недолгая связь с одной из старших кассирш – горькая для нее, поскольку она влюбилась, но Клиффорд сумел так повернуть дело, что она продолжала надеяться и не возненавидела его. Заслужить ненависть старшей кассирши авиакомпании, чьими самолетами ты часто летаешь, всегда досадно. У них повсюду друзья.
– Так чудесно, что ты тут, милый, – сказала Синтия. – Но ведь это же ужасно дорого – летать туда- сюда?
– Платит «Леонардо», – сказал Клиффорд.
– И знает об этом? – спросил Отто.
– Эти суммы поглощаются другими, – сказал Клиффорд. Отто вздохнул. Ему казалось, что со смертью Нелл все хорошее было поглощено морем алчности, погони за наживой и своекорыстия. Сверхдержавы нацеливали свои чудовищные ракеты друг на друга, и под этой аркой зла резвилось и играло человечество. Правда нацисты больше не разгуливали по столицам Европы, но люди, с которыми он работал, оказывались предателями или даже хуже. А теперь погибла Нелл и с ней – будущее, которое он когда-то надеялся выкупить, жертвуя собой.
– Отец как будто в дурном настроении, – сказал Клиффорд Синтии.
– Да, – сказала Синтия. – Это очень, очень тяжело.
Когда ЗОЭ-05 разбился, она написала ласковое письмо Хелен, можно даже почти сказать – виноватое письмо, и получила ответ, короткий, но вежливый, признающий, что потерю понесла и Синтия. Разве Нелл не провела несколько месяцев в Вексингтон-Холле в детской, некогда детской Клиффорда? Разве и она, бабушка с отцовской стороны, не понесла горькой утраты? Но ведь естественнее было бы слово «смерть»? Хелен не писала о смерти Нелл, только о своей потере. Синтии это показалось несколько странным, но Клиффорду она ничего не сказала из опасения, что его лоб нахмурится, глаза потускнеют и он опять погрузится в депрессию. Депрессия же, как знала и Синтия, это гнев и негодование, не осознаваемые и не находящие выхода: Клиффорд восставал на Хелен, когда ему следовало бы восставать на Синтию, Отто восставал на Клиффорда (наедине с собой), но и отец и сын негодовали на судьбу, на мир. Смерть Нелл породила угрюмую меланхолию, от которой сыну было легче избавиться, чем отцу. Синтия отвлекалась бодрящим романом с оперным певцом из – это надо же! – из Каира, и ждала, когда обстоятельства переменятся к лучшему. Как она по опыту знала, есть у обстоятельств и такое обыкновение.
Но это все так, между прочим. А тем временем Клиффорда вовсе не прельщали напоминания о Нелл. Авиакомпания ЗАРА уплатила положенную сумму, так с какой стати Артур Хокни его преследует?
Конечно, Артур и не подумал объяснять Клиффорду, что его дочь, согласно собранным им сведениям, вероятно, жива. Просто, сказал он, аэрокомпании ЗАРА стало известно, что мистер Блоттон, который должен был сопровождать девочку, возможно не находился в самолете в момент катастрофы, перепоручив свои обязанности кому-то другому.
– Маловероятно, – ответил Клиффорд, – поскольку вторую половину оговоренной суммы я должен был уплатить, когда он доставит девочку. Никому другому я ведь платить не стал бы, не так ли? Нелепые вопросы, мистер Хокни, на тягостную тему, и у вас нет никакого права их задавать.
– Мистер Блоттон курил? – спросил Артур, и Клиффорд даже растерялся.
– Ну как я могу помнить такую подробность, мистер Хокни? Я занятой человек. Возможно, вы способны рассказать мне по минутам события дня, после которого прошло более двух лет, для меня же это непосильная задача. Воспоминания о прошлом – удел тех, у кого в настоящем нет ничего. Иными словами, тех, чья жизнь однообразна и скучна. Разрешите пожелать вам всего хорошего.
– Он курил? – не отступал Артур. – Это очень важно.
– Может быть, важно для вас, но не для меня. Но да, Блоттон курил. От него разило, как от старой пепельницы. Думаю, погибнув на борту Зоэ-ноль-пять, он избежал мучительной смерти от рака легких.
И Артур был отправлен восвояси. И это человек, которого любила Хелен, который блаженно спал рядом с ней, а потом, так сказать, выкинул ее из кровати! Тем не менее безоговорочной неприязни он к Клиффорду не испытывал. Тот, словно какой-то раненый зверь, метался в кустах и с треском ломился сквозь них, предупреждая вас о своем приближении. Он не притворялся милым и любезным. Совсем не английская черта. Артур поиграл с мыслью, не потратить ли сотню-другую тысяч долларов на какое-нибудь из полотен
