разведку пошел Билби. Ведь тут могут быть собаки, а Билби о таких вещах, пожалуй, не думает. И он предложил:

- Давай посмотрим, что к чему. Поди загляни в дом - любопытно, что там есть.

Но тут у них возникли кое-какие разногласия.

- Я же не заставляю тебя брать там что-нибудь, - убеждал бродяга. - И никто тебя не поймает. Говорю тебе, никто. Некому здесь тебя ловить. Просто так, из интереса, посмотри, что там есть. А я постою вон там, у сараев. И посторожу, не идет ли кто. Ты что, боишься пройти по дорожке? Я же говорю, я не заставляю тебя воровать. Да у тебя и духу-то не хватит взять, что плохо лежит. Я ж тут, рядом, не трусь. А я-то думал, ты подходящий парень для разведки! Коли бы ты не трусил, уж давно бы сходил. Ах, пойдешь? Что ж ты сразу не сказал?

Билби пролез сквозь кусты живой изгороди и побрел по тропинке мимо птичников, потом осторожно осмотрел сарай и направился к дому. Все кругом было тихо. Он подумал, что лучше подойти к двери, чем заглядывать в окно. Постучал. Ответа не последовало. Билби чуть подождал, потом поднял щеколду, отворил дверь и заглянул в комнату. В ней было славно и уютно, а перед пустым по-летнему камином в кресле, обитом ситцем, сидел очень древний, совсем седой старик. Казалось, он задумался о чем-то невеселом. Лицо у него было какое-то странное, серое, сморщенное, глаза закрыты, а костлявая рука, совсем белая, будто гипсовая, вцепилась в ручку кресла... Во всем облике старика было что-то такое, отчего Билби на мгновение замер.

А старик вел себя очень непонятно. Он вдруг весь как-то обмяк, руки соскользнули с ручек кресла и повисли, голова упала на грудь, глаза и рот одновременно раскрылись. Он как-то странно захрипел...

Секунду Билби стоял, как вкопанный, разинув рот от изумления, а потом ему ужасно захотелось поскорей очутиться рядом с бродягой, и он со всех ног помчался прочь мимо курятника.

Он постарался описать все, что видел.

- Спит с открытым ртом? - переспросил бродяга. - Подумаешь, дело какое! Ты мне другое скажи: ты что-нибудь прихватил там? Нет, видели вы когда-нибудь такого парня! Придется идти самому... А ты стой здесь и смотри в оба.

Но было в том старике что-то такое странное и непонятное... нет, Билби просто не мог остаться один в сгущающихся сумерках. И он двинулся к дому вслед за бродягой, стараясь идти так же медленно и осторожно, как тот. Остановившись за углом сарая, он видел, как бродяга открыл дверь дома и заглянул внутрь. Некоторое время он стоял так, что головы его не было видно. Потом вошел в дом.

Билби страстно захотелось, чтобы кто-нибудь пришел. Все его существо, смутно предчувствуя что-то страшное, взывало о помощи. И в ту же минуту помощь пришла. На тропинке, ведущей к дому, появилась высокая женщина в синем саржевом платье, с непокрытой головой. Она, видно, торопилась, в руке у нее был маленький пакетик, наверно, лекарство. Рядом трусила большая черная собака. Завидев Билби, собака залаяла и ринулась вперед, а Билби, мгновение помешкав, повернулся и бросился наутек.

Пес бежал быстро, но Билби оказался проворнее. Он перемахнул через проволочную сетку, и пес успел только щелкнуть зубами возле его пятки. И тут из дома пулей вылетел бродяга. Под мышкой у него была медная рабочая шкатулка, а в руках - подсвечник и еще какие-то мелкие предметы. Он не сразу увидел, в какой переплет попал Билби, - у него все мысли были направлены на то, как бы самому удрать от женщины, - и вдруг взвизгнул от ужаса, увидев, что очутился между женщиной и собакой. Он хотел было последовать промеру Билби, но было уже поздно. Шкатулка выскользнула из-под руки, посыпалась на землю и остальная добыча. Секунду бродяга кое-как висел на шаткой сетчатой ограде курятника, но она, не выдержав, провисла, и тут его настигла собака.

Пес цапнул грабителя, отскочил и, увидев перед собой сразу двоих, попятился. Билби и бродяга кое-как перевалились на дорожку по другую сторону упавшей проволочной сетки и почти уже достигли живой изгороди, когда пес снова кинулся на них, на этот раз, впрочем, не так яростно.

Он не подбежал к ним вплотную, а остановился у изгороди, и сумерки огласились его яростным лаем.

Женщина, видно, поспешила в дом, оставив на поле брани добычу, брошенную бродягой.

- Все-таки смылись, - выдохнул бродяга, мелко труся впереди.

Билби не оставалось ничего другого, как последовать за ним.

У него было такое чувство, словно весь мир ополчился на него. Он боялся сознаться самому себе, какие мысли пробуждаются в нем после этих насыщенных событиями десяти минут. Он смутно сознавал, что коснулся чего-то ужасного, - казалось, в сумерках со всех сторон раздаются обвиняющие голоса... Теперь он боялся бродяги и ненавидел его, но знал, что связан с ним какими-то новыми, пугающими узами. Что бы это ни было, оно касалось их обоих.

Они бежали в темноте, кажется, целую вечность. Но вот наконец, измученные, со стертыми ногами, они прокрались в какие-то ворота и нашли хоть неудобное, но все же убежище в конце поля.

В пути они говорили мало, но бродяга все время что-то бормотал про себя. Он терзался тревогой; его укусила собака - а что, если она бешеная?

- Ясно, я заболею, - твердил он. - Не миновать.

Вскоре Билби перестал прислушиваться к бормотанию своего спутника. Его мысли были заняты другим. Из головы не выходил белый как лунь старик в кресле и его странное поведение.

- Он проснулся, когда вы там были? - наконец решился он спросить.

- Кто проснулся?

- Тот старик.

Бродяга секунду помолчал.

- Он не мог проснуться, дурачок, - сказал он.

- Но... почему же...

- Да разве ты ничего не понял? Он же загнулся... отдал концы - как раз в ту минуту, когда ты его увидел.

На мгновение Билби потерял дар речи. Потом еле слышно пролепетал:

- Так, по-вашему... он... умер?

- А ты и не знал? Батюшки, какой ты еще младенец!

Вот так Билби впервые в жизни увидел смерть. До этого дня ему не приходилось видеть покойников. И всю следующую ночь ему снился белый как лунь старик, он медленно открывал свои странные глаза, склонял голову набок и вдруг как-то нелепо раскрывал рот.

Всю ночь напролет эта белая фигура витала над морями беспросветных ужасов. Она не исчезала ни на секунду, и все же мальчика одолевали еще и другие мучительные мысли. В первый раз в жизни он спрашивал себя: 'Куда я иду? К какому берегу меня несет течением?' Там, куда не простиралась тень старика, ему виделись только тюрьмы.

Да, конечно, он самый настоящий грабитель, и где-то во мраке ночи его уже ищут слуги оскорбленного закона. А оттого, что и бродяга тоже трусил, Билби становилось еще страшнее.

Он пытался сообразить, что ему делать утром. Он отчаянно боялся рассвета. Но как тут собраться с мыслями, когда бродяга без конца ворчит и жалуется. Непременно нужно от него сбежать, но Билби так устал, так перепугался, где уж тут думать о побеге! Да и, кроме того, не оставлять же этому бродяге все свои деньги! И потом, ведь там, подальше, уже не слышно будет голоса бродяги; там простирается тьма, в которой сегодня уж наверно его подстерегают неведомые чудовища.

А может быть, искать защиты у закона? Признаться во всем? Говорят, бывает так: человек приходит и говорит: хочу дать показания...

Ночь была лунная, но страхи не исчезали. По небу то и дело, заслоняя луну, невероятно медленно ползли маленькие рваные черные облачка. Таких черных облаков Билби в жизни своей не видал. Они были точно гробовые покровы, подбитые белоснежным мехом, и тянулись нескончаемой вереницей. И вдруг одно из них медленно, страшно разинуло рот...

Иногда бродяга во сне неловко поворачивался и будил его; и тогда из темноты снова слышался голос: бродяга все жаловался на свою несчастную участь, уверял, что непременно умрет от водобоязни, и ругательски ругал всех сторожевых псов на свете.

- Я знаю, бешенства мне не миновать, - ныл он. - У меня всегда была склонность к водобоязни, всегда воду не выносил. А уж теперь мне крышка.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату