лестницу. В коридоре потемнело, проход перекрыл завал штукатурки и досок, рухнувших с потолка. Над осыпью виднелся свет следующего фонаря.
Томас поднялся на завал и бросил вперед осторожный взгляд. Там оказался коридор, одна стена которого стояла нетронутой, прочее же являло теперь поверхность природного камня. Источник освещения скрывался за следующим углом, Томас припомнил расположение Старого Дворца и решил, что они находятся возле нижних кухонь и кладовых. Отсюда можно было уйти многими путями, и, конечно же, не все они перекрыты.
— Я разобрался, — сказал он остальным. — Нам сюда.
Тревиль не без труда перебрался в коридор, болезненная рана мешала ему двигаться. Когда Томас подал Руку Дубеллу, чтобы помочь старику, Басера поспешно знаком велел всем молчать. Сделав еще несколько шагов вперед, гвардеец прислушался.
— Слышите? — прошептал он.
Все сразу услышали голоса; где-то впереди были люди. Звуки эти на миг ободрили гвардейцев: не они одни пережили чудовищную катастрофу; однако неровный далекий говор сменился криками, над которыми взмыл отчаянный женский визг.
— Берегите заряды, — велел всем Томас. Невысказанная им мысль отразилась на всех лицах. — Потому что никто не знает, что ждет нас наверху…
Миновав коридор, они вбежали в просторную, но невысокую кладовую. Зажатая в уголке горстка мужчин и женщин чем попало: факелами, дубинами и прочим — отбивалась от мерзкого народца. Заметив гвардейцев, фейри немедленно бросились и на них. Первому, размахивающему бронзовым мечом, брюхо вспорола шпага Томаса. Сбоку выставился второй бронзовый меч; отбив его, капитан вонзил клинок в грудь незадачливого владельца.
Один из фейри перевернул лампу, почти лишив света все помещение. «Итак, эти создания видят во тьме, — размышлял Томас, отбивая очередную атаку. — Как жаль, что мы не умеем этого».
Дубелл что-то выкрикнул и хлопнул в ладоши. В тот же самый миг над его головой появился яркий светящийся шарик, сразу озаривший всю комнату белым сиянием.
Кто-то сзади ухватил Томаса за руку и развернул его. Для столь иссохшего создания его силу можно было считать удивительной. Капитан ударил в тощую физиономию тяжелым эфесом, и тварь с воплем упала.
Повернувшись, Томас заметил, как из коридора, которым гвардейцы пришли сюда, появилось еще трое фейри. Адовы отродья, должно быть, следовали по той же лестнице. Один из них напал сзади на раненого Тревиля, и тот уже лежал окровавленным на земле. Перепрыгнув через раненого друга, Мартин ударом кулака отбросил нечисть и, когда она отшатнулась, пронзил ее шпагой.
Поблизости еще один из фейри сцепился с Дубеллом, пытаясь достать мечом до лица старика, однако чародей удерживал его. Воспользовавшись весом, он даже притиснул противника к стене. Шагнув за спину Дубелла, Томас сказал:
— Простите, доктор, — и одним ударом прикончил нападавшего.
Все фейри в комнате были повержены. Чародейский огонек над головой Дубелла сразу погас, как только слуги зажгли светильники; привычный желтый мерцающий свет сменил странно ровное белое свечение.
— Капитан, — произнес возле него запыхавшийся голос, и, обернувшись, Томас увидел Берхэма. Слуга успел вооружиться грубой, но вполне эффективной железной дубинкой. — Капитан, в зале у круглой лестницы идет бой, мы слыхали несколько выстрелов. Туда мы и шли.
— Хорошо. — Томас на всякий случай спросил: — А ты не знаешь, что произошло?
— Нет, сэр, не могу знать. — Повесть Берхэма напоминала их собственную. Дела привели его вниз, и тут приключился взрыв. Как ветеран последней войны, он покорился привычке, собрал уцелевших, вооружил мужчин и женщин тем, что подвернулось под руку, и отправился, чтобы присоединиться к организованному сопротивлению.
Едва Берхэм договорил, подошедший Мартин горестно промолвил:
— Доктор Дубелл сказал, что Тревиль скончался. Эти ублюдки бросаются на раненых, точно волки.
— Да, — негромко ответил сержант, оборачиваясь к телам своих спутников, не сумевших пережить нападение. — Я это заметил.
— Возьмите его шпагу и передайте Дубеллу. Пусть Берхэм возьмет себе пистолеты. За телами мы вернемся, когда наведем порядок во дворце, приказал Томас, думая про себя: «Должно быть, я кажусь одуревшим от оптимизма».
Но все вокруг ждали именно этих слов. Увидев, что распоряжение выполняется, Томас отправился к волшебнику, все еще стоявшему на коленях возле Тревиля. Поглядев на капитана, Дубелл еле вымолвил:
— Мне очень жаль.
— Вы ни в чем не виноваты.
— Мне это совсем не нравится. Еще одна проклятая война.
«Еще одна проклятая война, — подумал Томас. — Бишранское войско сражалось с нами два десятилетия, но и близко сюда не подступало».
Они повернулись к остальным. Басера, склонившись над распоротым Томасом фейри, кончиком меча тыкал во внутренности.
— А знаете, похоже на человека.
— Вы правы. Жаль, у меня нет при себе очков. — Дубелл внимательно поглядел на убитое создание и промолвил: — Так я и думал.
— Что это? — спросил Томас.
— Двор Неблагий, или Дикая Охота, как их чаще зовут. Во время ночного буйства они захватывают в плен людей, которых потом и используют в нападениях. — Увидев подошедшего Мартина, передававшего ему шпагу Тревиля, чародей умолк. Он посмотрел на оружие, словно бы не сознавая, что это такое, а потом сказал:
— Да, конечно.
— А что же заставило людей превращаться в дикое стадо? — Томас ткнул труп носком сапога.
— Длительное пребывание в Дикой Охоте. Пленники делаются подобными демонам. Железо становится для них ядом. Они получают некоторые способности от фейри, но при этом утрачивают свои души.
Все в комнате молча слушали его. Слуги не отводили встревоженных глаз на побледневших, покрытых синяками лицах.
Что-то толкнуло Томаса в локоть, и, взглянув вниз, он заметил мальчишку-слугу, каким-то образом уцелевшего во всей потасовке; теперь он с интересом разглядывал труп фейри.
— Берхэм, — сказал Томас. — Возьми его к себе.
— Да, сэр, — ответил старший слуга, резко махнувший мальчику. Уйди-ка оттуда, парнишка, пока не вляпался в какую-нибудь беду.
Сегодня во дворце будет слишком много растерянных людей и слишком мало берхэмов, способных организовать их. Безоружная челядь и слуги; дети, не умеющие клинком защитить себя; дамы, просто не способные взять в руки оружие.
— Надо идти, — устало пробормотал Томас.
Каде находилась на лестнице в Королевском бастионе, когда взрыв потряс Старый Дворец. Она вцепилась в перила, когда стены задрожали вместе со всеми соседними сооружениями. По лестничному колодцу пахнул ветер; вонь, которую он принес, заставила ее скривиться. Дрожь прекратилась, и балки, поддерживающие лестницу, смущенно крякнули, но удар выдержали. Внезапный порыв ветра стих вместе с отголосками взрыва, оставив за собой запах пыли, стоячей воды и смерти.
Это не обереги, в смятении сказала себе Каде.
Оказалось, что все подножие лестницы перекрыто обезумевшей от страха толпой слуг и дворцового люда, и ей пришлось подняться на этаж, чтобы обойти их задними коридорами. Теперь уже запахло дымом — свалившиеся при толчке свечи и лампы рождали пожары.
