Будешь смотреть на его агонию в молчании? А может, хочешь посмотреть, как он умрет? Я чувствую, что вы связаны. У вас связанные судьбы. Может, он поможет мне развязать тебе язык?
Он ткнул пальцем в Брахта, и Каландрилл быстро сказал:
— Убей его, но мне больше нечего тебе сказать.
Колдун с издевкой рассмеялся.
— Зачем мне его убивать, Каландрилл ден Каринф? Я доведу его до легкой агонии. Думаю, что его стоны сделают тебя более разговорчивым.
— Подумаешь, наемник… — Каландрилл пожал плечами, стараясь говорить как можно презрительнее. — Кернийский меченосец, жалкий телохранитель. К тому же именно он затянул меня в твою ловушку. Какое мне дело до его мучений?
— Посмотрим, — сказал Аномиус. — Я чувствую, что его страдания тебе небезразличны. Меня не проведешь. Так что, пожалуй, я разожгу огонь в его легких и послушаю его крики. Или, может, мне растопить ему глаза? Что ты предпочитаешь, Каландрилл?
Каландрилл лихорадочно искал ответа, чтобы оттянуть пытку. Он ничуть не сомневался ни в способностях, ни в намерениях Аномиуса: если он будет молчать, то Брахт сейчас начнет корчиться в агонии, а возможно, и умрет; с другой стороны, расскажи он ему об их истинной цели, и их путешествию придет конец, и они упокоятся в этом вонючем коровнике. Стоит только Аномиусу понять, что они ищут «Заветную книгу», как он сам захочет отыскать ее или договориться с Азумандиасом — он уже доказал, что человеческие страдания для него ничего не значат. Каландриллу нужно было выиграть время; мысли его кружили почти в паническом беспорядке, а колдун не собирался торговаться.
К счастью, в дверях вдруг вырос бандит и грозно посмотрел на пленников, а затем, явно нервничая, перевел взгляд на колдуна.
— Господин Сафоман просит тебя к себе, маг.
— Зачем?
Аномиус повернулся к бандиту, и, хотя вопрос был задан мягким голосом, тот мгновенно отшатнулся.
— Защитники предпринимают вылазки, и господин Сафоман хочет, чтобы ты ими занялся. Для примера, сказал он.
Аномиус вздохнул и, склонив голову, опять посмотрел на Каландрилла.
— Боюсь… нам придется отложить… наш разговор. Пока меня не будет, подумай над тем, что ты видел, и над тем, что я могу сделать. — Он жестом отпустил посыльного и, выходя, задержался в дверях, пробормотав какой-то заговор. Камень на мгновение потеплел, и Каландрилл учуял запах миндаля. — Этот хлев теперь заколдован. И не вздумайте бежать, если дорожите жизнью. Не забывайте, что Сафоман обойдется с вами суровее, чем я.
Он вышел, оставив их в темноте. Каландрилл облегченно вздохнул и посмотрел туда, где лежал Брахт.
— Ты не ранен?
Вопрос был задан как-то невпопад, и Брахт, с усилием усмехнувшись, пробормотал:
— Нет. Но мне бы не хотелось пережить это вновь. А ты?
Каландрилл покачал головой.
— Похоже, камень оберегает меня. — Он внимательно посмотрел кернийцу в лицо. — Но если это была не просто угроза…
— Наемник? — Брахт подтянул ноги и сел, прижавшись спиной к стене. — Жалкий телохранитель?
— Это первое, что пришло мне в голову. Чтобы он оставил тебя в покое.
Брахт угрюмо рассмеялся.
— Печально, но он этого делать не собирается. Проклятый колдун видит нас насквозь. Боюсь, со временем он вытянет из нас ответы на свои вопросы.
— А что будет, если я ему все расскажу? — задумчиво спросил Каландрилл. — Что будет тогда? Что он сделает?
— Прикончит, и весь сказ! Он же сумасшедший. Скорее всего, отберет у нас карту и попытается найти книгу сам.
— А Сафоман? Тот ведь без колдуна как без рук.
Брахт покачал головой.
— Ты же слышал Аномиуса. Сафоман мечтает стать властителем Файна. А Кешам-Вадж — это его восточные ворота. Взяв город, Сафоман установит контроль над дорогой. Это поможет ему утвердиться в Файне, и тогда к нему потекут недовольные. А Мхерут'йи даст ему господство над всем побережьем. Это начало гражданской войны. Следующим шагом будет захват короны тирана. Так что Сафоман не отпустит волшебника.
— Тогда, может, поговорить с Сафоманом? — предложил Каландрилл.
— Чтобы он убил нас?
— а если я буду молчать, то колдун убьет тебя.
— Попытаем счастья.
Брахт неуклюже встал на ноги и подошел к двери. Каландрилл последовал за ним и предупредил:
— Не забывай о заклятье.
Керниец угрюмо кивнул.
— Уж кто-кто, а я помню. Просто хочу посмотреть, что там творится.
Они выглянули в ночь, уже отступавшую под натиском рассвета. В огне костров за цепочкой палаток осаждавших виднелся город, не защищенный крепостными стенами, но забаррикадированный фургонами, телегами, мебелью, бочонками — всем, что можно было подтащить к месту обороны; все это в беспорядке валялось между домами, преграждая доступ в город. «Войско», по следам которого шли Каландрилл и Брахт, было самым обыкновенным сбродом, хотя и вооруженным, одетым в доспехи. Они были повсюду, но больше всего их сосредоточилось на подступах к городу, именно туда и направился Аномиус.
Группа бандитов со щитами окружила колдуна и стала медленно продвигаться в сторону небольшой группы защитников, вышедшей из-за укрытий.
— Они хотели напугать лошадей. — Брахт кивнул в сторону сбившихся в кучу и перепугано храпевших животных. — Но им это не удалось.
Под градом стрел защитники города были вынуждены отступить. По команде Аномиуса обстрел прекратился. Колдун поднял руки, и щиты раздвинулись в разные стороны, маленькая в черном халате фигурка, пренебрегая опасностью, выступила вперед. Неужели он так уверен в своей неуязвимости? На мгновенье Аномиус замер с поднятыми руками, и вдруг прямо над ним вспыхнул огонь.
Разрастаясь, он начал медленно двигаться вперед. Защитники города развернулись и бросились бежать. Но огонь был проворнее и догнал их. Люди с воплями падали на землю. Достигнув баррикад, огонь остановился, словно сдерживаемый невидимой рукой, и вдруг потух. На земле тлели обуглившиеся тени.
— Почему он не сжег баррикады? — поинтересовался Каландрилл.
Брахт пожал плечами.
— Видимо, Сафоман не хочет разрушать город. Он ему нужен целым. Обожженные угли мало подходят для укрепленного пункта, — предположил он.
— Но ведь Аномиус запросто мог бы прибегнуть к другим чарам. — Каландрилл во все глаза смотрел на колдуна, разговаривавшего с непокорным великаном. — Скорее всего, в Кешам-Вадже тоже есть колдун.
— Но ведь Октофан говорил, что колдовство запрещено по закону тирана.
Брахт отошел от двери и по стенке опустился на пол. Каландрилл задумчиво уселся рядом.
— Он не распространяется на колдунов самого тирана. А что, если один из них в Кешам-Вадже? Если городу придается такое большое значение — а тиран не может не знать, что Сафоман пользуется услугами Аномиуса, — то он мог посадить там своего колдуна.
— Возможно, — согласился Брахт. — Но нам-то что до этого?
— Не знаю, — ответил Каландрилл. — Если только, конечно, это не означает поражение Сафомана.
— Что, скорее всего, будет означать нашу собственную гибель, — сказал Брахт. — Если Сафоман будет
