Дикая магия

«Доверять ей или нет — это твой выбор, Каландрилл денКаринф. Но если ты её любишь, я бы на твоём месте поверил. Я бы забыл, кем она была, и поверил бы в неё такую какая она сейчас. Смерти, о которых ты говорил, не мелочь, ибо каждая не дожитая до конца жизнь — это долг каковой когда-то каким-то образом должен быть оплачен. Но она может искупить свои грехи. Разве не рисковала она собой ради тебя? Ради вашей цели?»

— Истинно, рисковала. — Каландрилл крепче прижал к себе Ценнайру, вдруг почувствовав её руку вокруг талии. И прикосновение её было ему приятно. — Но в чем заключается её будущая роль?

«Этого я сказать не могу. Разные силы заправляют в царстве, кои величаете вы эфиром… — Хоруль помолчал, и огромная с чёрной гривой голова чуть покачивалась из стороны в сторону; ноздри раздулись, словно он втягивал в себя ароматы ночи… — Силы сии стоят выше меня и всех Молодых богов. Фарн шевелится во сне, он желает уничтожить нас, и сила его растёт не по дням, а по часам. А подпитывают его люди, люди его и должны победить».

— Ты говоришь загадками, — сказал Каландрилл, повторяя слова Брахта. — Если люди придают Фарну силу, как они могут его победить? Почему вы не укажете нам путь?

Человек-лошадь рассмеялся, и дрожащий свет сорвался с его губ и упал на траву. Хоруль развёл руками.

«А разве жизнь не загадка? Почему Ил и Кита покинули сей мир? Почему бросили они его на произвол Фарна и Балатура? Почему вновь не вернулись в него, когда между богами разразились войны? Я не могу тебе сказать, Каландрилл. Простых слов для этого мало. Ты связан с тем, что есть ты, Каландрилл, а мы, Молодые боги, связаны с тем, что есть мы. На всех нас лежат ограничения, и никому не дано их разорвать. Нам остаётся только попытаться выскользнуть из них или смириться с ними. Делай то, что должен делать ты, а я буду делать то, что должен делать я, а сверх того я ничего не могу сказать».

Каландрилл едва не произнёс: «Новые загадки!», — но сдержался:

— Но если вы, Молодые боги, окажете нам помощь мы наверняка одолеем Рхыфамуна. Помогите нам до него добраться, помогите отнять «Заветную книгу», и тогда никому не придётся бояться пробуждения Фарна.

«Если бы мы могли, — отозвался Хоруль, — неужели ты думаешь, этого бы не сделали ? Но мы не можем. Фарна стремятся пробудить люди, и люди должны помешать его пробуждению».

— Вы слишком много хотите от людей, — сказал Каландрилл.

«Возможно. Но разве люди не слишком много просят у нас?»

— В таком случае прошу тебя о другой услуге, не столь значительной. Не поможешь ли убедить Брахта и Катю, если в этом возникнет необходимость?

«Будь они сейчас здесь, они бы поверили».

— Но их здесь нет, позволь мне привести их или явись сам.

«У нас мало времени».

Огромная голова как бы развела в стороны высокие деревья и кивнула на мерцающие звезды. Каландриллу даже показалось, что они потускнели, и он почувствовал неприятное пощипывание на коже, словно воздух сгущался в ожидании шторма.

«Фарн и этого бы нам не позволил, будь он в силах, но он пока ещё не настолько силён, и все же…»

Бог смолк, откинув голову назад и раздувая лошадиные ноздри. Каландрилл посмотрел туда же, и ему почудилось, что перед ним задёрнули шторку. Звезды и луна исчезли, но не за облаком и не за предрассветной мглой. Они просто пропали, словно их и не существовало.

«Он ворочается, он сердится. — Хоруль перевёл взгляд на Каландрилла и Ценнайру. — У меня нет больше времени, я должен идти, иначе гнев его может обрушиться на вас. Идите своим путём, но не забывай, Каландрилл, что сердце твоё глаголет истину и что искупление возможно. А теперь прощайте».

Хоруль повернулся и пошёл через поляну, вновь превращаясь в коня. Встав на задние ноги, он рванулся ввысь выбивая копытами звёздно-лунные искры, и помчался по тёмной давящей заплате на небосводе. Каландрилл с благоговением смотрел на улетавшего бога. Вот он превратился в звёздочку, в комету, летевшую в пустоту и вдруг взорвался свет и ослепил их, и сосны закачались под бесшумным ветром. Вспышка была настолько яркой, что Каландрилл попятился. Ценнайра крепко держала его за талию, в широко раскрытых глазах её плескался испуг, она дрожала всем телом, прижимаясь к нему, словно ища в нем силу и поддержку.

Ослепительная вспышка погасла, деревья со вздохом распрямились, на мгновение мир замер. А в следующее — ночь взорвалась криками, храпами перепуганных лошадей и факелами. К поляне бежали котузены, Брахт и Катя.

— Пойдём, — сказал Каландрилл. — Надо рассказать им про Хоруля.

— Они нам поверят? — спросила Ценнайра

— Возможно.

Они шли, взявшись за руки.

Глава двенадцатая

Их встретили у дороги с мечами на изготовку. Все были взбудоражены. Только Очен оставался спокойным: он словно чувствовал, что произошло. Каландрилл успокаивал всех, как мог, и они вернулись к кострам, где на него обрушился град вопросов. Он надеялся, что божественное вмешательство Хоруля поможет ему убедить товарищей в том, что Ценнайра не лжёт, но его ждало разочарование. Друзья не видели явления бога, и Брахт по-прежнему упорствовал в своей враждебности. Рассказ Каландрилла о встрече с богом он выслушал со скептическим выражением на лице. Остальные слушали молча.

Когда Каландрилл закончил, джессериты посмотрели на Очена. Первым тишину, однако, нарушил Брахт.

— Ловушка, — угрюмо заявил он, — это все Аномиус Ему надо, чтобы мы поверили в его создание. Кроме тебя, бога никто не видел. Ты можешь быть уверен, что это колдовство.

— Будь ты там, — заявил ему Каландрилл, — ты бы не сомневался.

— Но меня там не было, — безапелляционно возразил керниец. — Там находились только ты и она. А ты явно заколдован.

Каландрилл покраснел отчасти от смущения, отчасти от злости. Он взглянул на Ценнайру. Девушка слабо улыбнулась и беспомощно пожала плечами. Тогда он повернулся к Очену и спросил:

— Можешь ли ты убедить его? Или ты тоже считаешь, что меня обманули?

— Я полагаю, ты говоришь правду, но… — Вазирь, как и Ценнайра, пожал плечами, словно сомневаясь в своей способности переубедить кернийца. Но все же, посмотрев на Брахта, он заявил: — Магия, более могущественная чем человеческая, была сегодня здесь. Сила, коей не знаю я равной, появилась сегодня в эфире, я чувствовал её, и это не было колдовством ни Аномиуса, ни Рхыфамуна. Подобной силой может обладать только бог. Разве ты не видел, как небо затянулось тучами, Брахт? Разве не чувствовал этого?

— Я видел, как тучи скрыли звезды, — ответил Брахт, — как началась буря, как сверкнула молния. Это я видел. Но не более того.

— Хоруль! — вздохнул Очен. — Ты видишь глазами, но не душой. Неужели твой бог даровал тебе возможность чувствовать душой, только когда вытащил из твоих ладоней гвозди?..

Он покачал головой и замолчал. Брахт нахмурился и грубо спросил:

— Уж не оскорбляешь ли ты моего бога, вазирь?

— Нет, — заверил его Очен. — Я только хочу сказать, что твоё видение ограничено предрассудками.

Брахт с издёвкой рассмеялся:

264

— В чем заключается мой предрассудок? В том ли, что я не доверяю существу, созданному колдуном, каковой поклялся убить меня? Она сама о себе все поведала. Ахрд, что странного в том, что я не верю в её россказни?