– Неужели? – Ее бравада была вознаграждена вспыхнувшими в его глазах искорками смеха и заигравшей в уголках губ легкой улыбкой. А может, и не было улыбки. Ей только показалось. Но лицо его преобразилось, стало еще прекраснее.
И сердце ее забилось с новой надеждой.
– Клянусь могилой моей матери, – ответила она.
Но лицо его снова приняло мрачное выражение.
– Если даже ты сумеешь отстрелить хвост самому дьяволу, ты не должна покидать этих стен. Я не хочу, чтобы ты подвергалась опасности. Я поставил у твоих дверей охрану и советую тебе одной не ходить.
– Разве в саду я не в полной безопасности?
Дункан промолчал, поджав губы, и недовольно посмотрел на нее.
Он всегда так смотрел, когда Линнет шла в сад. Ее радость от того, что он рядом, растаяла, его настроение передалось ей.
– Мне нравится работа в саду. – Линнет указала на аккуратные грядки, где были посеяны травы.
– Я приготовлю из них эликсир для сэра Мармадьюка. Примочки из зверобоя ему помогли. – Она взяла его за руку. – Разве вы не заметили у него перемен к лучшему?
Сдержанная улыбка снова осветила его лицо, и Линнет затрепетала от радости.
– Конечно. Но если бы даже и не заметил, этот негодяй обязательно похвастался бы мне.
– Значит, вы довольны?
Он убрал с ее лица прядь волос, и его пальцы скользнули по ее шее. Она ощутила это нежное прикосновение всем своим существом до самых кончиков пальцев.
– У тебя хорошо получается, – ответил он, играя завитком на ее шее. – Отек вокруг его больного глаза исчез. Я рад, что ты умеешь творить такие чудеса. Но травы лучше собирай в аббатстве, не выращивай здесь.
– Но почему? Я только начала ухаживать за растениями… и все так замечательно получается… Сад действительно очень запущен. Но работа мне в радость. Ваша мать…
– Кто говорил тебе о моей матери? – прервал ее Дункан.
– Мне ничего не говорили… только… – Линнет запнулась. – Фергус упоминал как-то, что она ухаживала за садом, и я подумала, что вы будете довольны моей работой.
– За садом не следили по моему приказу.
– Наверное, я чего-то не понимаю?
– Ты и не можешь понять.
Дункан направился к калитке и еще какое-то время стоял спиной к ней, держась за ржавую щеколду.
Линнет напряглась, даже на расстоянии почувствовав исходящий от него холод. Но что-то заставило ее подойти к нему.
– Я хочу понять, Дункан, – тихо сказала она, все еще не привыкнув называть его по имени, хотя ей это очень нравилось. Его могучие руки снова легли ей на плечи, и он привлек ее к себе.
– Хорошо, только будь очень осторожна. И дай слово, что знаешь каждую травинку и каждое семечко, которые произрастают здесь.
Линнет слегка отстранилась и удивленно посмотрела ему в лицо.
– Но, сэр, я знаю травы с тех пор, как научилась ходить. Уверяю вас, здесь нет ни одного растения, которое можно было бы употребить со злыми намерениями.
– Хотелось бы, чтобы так оно и было.
– Вы опасаетесь, что я могу причинить кому-то вред? – Она замерла при мысли, что он мог так плохо о ней подумать. – Но я никогда…
– Ты здесь ни при чем. – Он приподнял ей подбородок. – Но это место связано у меня с тяжелыми воспоминаниями. – Он помолчал и медленно произнес: – Мои мать и сестра умерли от яда, подсыпанного им в пищу. Полагают, что это могло быть какое-то ядовитое растение из нашего сада.
– Милосердные святые! – Линнет прижала ладони к щекам. – Это был, конечно, несчастный случай?
– Не уверен. Ничего нельзя было доказать, потому что женщина, которую мы подозревали, погибла прежде, чем ее успели допросить.
– Я ничего об этом не знала. – Она облизнула пересохшие губы. – Для вашего спокойствия могу больше не работать в саду.
Он заколебался, потом погладил ее по щеке.
– Нет. Может быть, настало время, когда этому саду снова нужна заботливая женская рука.
Линнет кивнула, тронутая нежностью, прозвучавшей в его голосе. Внезапно он шагнул к ней, обхватил ее лицо ладонями и запечатлел на ее губах поцелуй. У Линнет перехватило дыхание, она раскрыла губы, желая слиться с ним в одно целое, но в этот момент он выпустил ее из объятий и ушел прочь.
Линнет, прижав пальцы к губам, смотрела ему вслед, пока он не растворился в утреннем тумане. Потрясенная до глубины души вспыхнувшим в ней страстным желанием, Линнет наклонилась, чтобы убрать несколько крупных улиток с недавно расчищенной грядки мяты и тимьяна. Может быть, это результат ее
