– Леди, вы сделали все, что могли, даже больше. Я хочу выразить вам свое восхищение и уважение. – Он положил руку ей на плечо. – Близится рассвет, и, я думаю, нам с вами тоже надо отдохнуть.
Линнет еще раз оглянулась на мужа, который крепко спал на столе. Его широкая грудь мерно поднималась и опускалась.
И все же Линнет не хотелось уходить.
Англичанин слегка пожал ее руку.
– Лучше не переносить его в другое место, а то разбудим.
– Но…
– Не беспокойтесь, леди, с ним ничего не случится, – успокоил ее Мармадьюк, смахнув слезу, показавшуюся в уголке его глаза. – Он для этого слишком упрям.
К горлу Линнет подступил комок, и она смогла ответить лишь благодарным взглядом.
– По вашей просьбе Фергус и Элспет сейчас принесут шерстяные одеяла, чтобы укрыть Дункана и других раненых. Вы больше ничего не сможете для них сделать. По крайней мере, не этой ночью. Дункан тоже хотел бы, чтобы вы поспали.
Он подошел и предложил ей руку.
– Пойдемте, я провожу вас в вашу спальню.
Оглянувшись на спящего мужа, Линнет взяла англичанина под руку и позволила увести себя. Томас открыл перед ними дверь, но Мармадьюк задержал ее.
– Не возражаете, если я посижу у камина, пока вы будете спать? – На его лице она прочла тревогу.
– Это очень любезно с вашей стороны, но не стоит беспокоиться, – отказалась Линнет, только сейчас почувствовав, как сильно устала. Ей хотелось побыстрее улечься в постель, обнять Робби и погрузиться в сон.
– Вы уверены?
– Вполне.
– Как пожелаете, леди. – Мармадьюк кивнул и оставил ее одну.
Она проводила его взглядом, пожелала спокойной ночи Томасу, зашла в спальню и заперла дверь.
Засыпая на ходу, она потянулась, распрямляя над головой уставшие руки, подошла к кровати и откинула полог.
Робби там не было.
Вместо него на кровати растянулся улыбающийся мужчина.
Прежде чем она смогла закричать, чья-то железная рука обхватила ее за талию и отвратительно пахнущая ладонь плотно зажала ей рот, не давая произнести ни звука.
– Милая леди, – игриво произнес Кеннет, развалившись на ее кровати, – а я уж думал, вы никогда не придете.
Глава 17
– Не советую кусать Гилберта за руки, – с издевкой предупредил Кеннет, предугадав намерения Линнет. – У него плохие манеры и вряд ли он будет обращаться с вами так же галантно, как я, если вы вонзите в него свои зубки.
При мысли об этом Линнет вздрогнула от отвращения. Рука, которая зажимала ей рот, так воняла протухшей рыбой, что она едва ли решилась бы укусить его.
Прищурившись, она посмотрела на самодовольного негодяя, растянувшегося на ее кровати. Он лежал, скрестив ноги и положив руки под голову, с перевязанным бедром.
– Вы ничего не добьетесь, стреляя в меня вашими глазками, леди, какими бы прелестными они ни были. – Кеннет явно издевался над ней.
Темные синие глаза, точь-в-точь как у Дункана, горели похотью, пока взгляд его блуждал по ее груди и ногам.
– Клянусь честью, леди, вы обладаете прелестями, от которых я хочу получить все возможные наслаждения.
Вскипев от гнева, Линнет вырвалась из-под мясистой лапищи Гилберта.
– Вы будете гореть в аду, если посмеете прикоснуться ко мне! И не смейте говорить о чести, вы не знаете, что это такое. А за то, что вы сделали с Робби… – Вонючая рука снова закрыла ей рот, не дав договорить.
– Мальчику не причинили никакого вреда. Ведь он мой сын! Скоро вы его увидите, моя милая. Если будете себя хорошо вести. Мы можем прямо сейчас отправиться к нему. Ваше сопротивление, по правде говоря, меня несколько озадачило. Мне казалось, вы жаждете моего внимания.
Кеннет с усмешкой показал ей зажатую в руке прядь темных волос.
– Я все думал, почему вы обронили на лесной тропе этот знак моего восхищения. Видимо, втайне надеялись, что я его найду и буду иметь честь вернуть вам?
Линнет так разозлилась, что ее била дрожь. Щеки пылали. Но из-за Робби она держала себя в руках.
И даже нашла в себе силы вцепиться зубами в вонючую руку Гилберта.
