куртка. Гибкое тело охватывала шитая золотом перевязь, к которой крепился колчан со стрелами. С шеи на красном шнурке свисал рог. Человек стоял, широко расставив ноги, и смотрел на них заносчиво, как лорд, недовольный своими крестьянами.
– Итак, мы наконец нашли маленьких воришек, – объявил он твердым, но мелодичным голосом, и двинулся к ним неспешно, размеренно, так Каспар подходил бы к испуганной лошади.
Что-то в этом человеке торра-альтанец немедленно признал за волшебное: голос, плавность движений… К своему стыду, Каспар обнаружил, что боится его. Папоротник, дрожа, спрятался за Брид.
– Лесничий, – попискивал он, – певец Ри-Эрриш, Я тут ни при чем! Совсем ни при чем! Это даже не я придумал!
Лесничий, как его назвали, переводил взгляд с Папоротника на Брид, усмехаясь краем рта. Каспар никак не мог понять, что у него на уме.
– Миледи, Свирель у вас. – Он поклонился Брид с немалым почтением. – Вы очень храбры, раз осмеливаетесь так оскорблять Высокий Круг.
– Я не нарочно, – ответила Брид. – Я не хотела нанести оскорбление, собиралась лишь вернуть – вернуть Свирель вам, а сама возвратиться в…
– Возвратиться, говорите? Значит, вы знаете, где оказались и что делаете? Большинству это неизвестно.
Брид склонила голову.
– И все же мне нужно вернуться. Я должна сделать большую работу.
– В последнее время я слышу эти слова очень часто, – откликнулся лесничий, не раздумывая и с удовольствием оглядывая Брид.
Каспар почувствовал, что у него взыграли инстинкты защитника.
– Кто бы вы ни были, оставьте ее в покое! – сердито велел он, вставая между Брид и незнакомцем.
Тот посмотрел ему в глаза, юноша вздрогнул. Неожиданно лесничий шагнул вперед, поднял руку и хлестнул Каспара по губам.
От удара, оказавшегося куда сильнее, чем можно было предположить, баронский сын упал на землю и удивленно взглянул на человека.
– Кто вы?
– Я Талоркан, старший лесничий. Я отвечаю за все души, проходящие через этот лес, – ответил тот с самодовольной улыбкой. – А ты, мальчик, мне мешаешь.
Вот уже несколько лет никто, кроме, конечно, Морригвэн, не называл Каспара мальчиком.
– Со мной нельзя так говорить, я обладаю силами, – вскричал он, вспоминая о Некронде.
– Спар! – воскликнула Брид.
– Ты мне не указ, Брид. Ни здесь, ни где-либо еще.
– Пожалуйста, – она сменила тон, – пожалуйста, Спар, ради меня, помолчи и дай мне самой разобраться.
– Да, – добавил Папоротник, не высовываясь у нее из-за спины, – помолчи, Спар. Делай, как леди говорит.
Талоркан посмотрел на Каспара и на Папоротника совершенно презрительным одинаковым взглядом и уверенно протянул руку к Брид.
– Свирель моя. Верните ее мне. Вы обязаны.
– Нет, – хладнокровно покачала головой жрица, – пока что не верну. Похоже, мне нужно кое-что за нее получить. Я отдам вам Свирель, но только после того, как увижу Высокий Круг. Полагаю, вы можете меня туда отвести. Нам нужно вернуться.
Талоркан засмеялся.
– Ни один человек не в силах вернуться. Песни магии не позволяют смертным просто так ходить взад- вперед по мирам. С чего бы давать вам такую привилегию?
– Мы не должны были сюда попадать, – терпеливо объяснила Брид. – Мы оказались здесь не по своей воле и должны вернуться – не ради себя, а ради высшего добра.
Талоркан недоверчиво хмыкнул.
– Я видел, как все произошло. Никто не заставлял вас подбирать Свирель, а без этого вас разорвали бы волки. Не так ли? Иди все своим чередом, вы все равно бы здесь оказались. Смерть не обманешь.
Каспар похолодел. Волки. Он медленно прошелся ладонями по телу, ощупал запястья, чтобы удостовериться, что цел.
Брид опустила глаза, а потом опять посмотрела на Талоркана – встречаться с ним взглядом было нелегко.
– Допустим, это правда. Однако Свирель оказалась у меня в руках без всякого моего участия. Я поняла, что это за предмет, благодаря полученному мною образованию, но никаких противоестественных заклинаний, чтобы получить артефакт, я не творила.
– Да, – согласился Талоркан. – Да, но кто-то другой это делал. На путях магии появились трещины и завихрения. А потом появились вы! Вы – первые люди, прорвавшиеся через грань, за весьма долгое время.
Лесничий коснулся пальцами рога, висевшего у него на груди, не сводя пристального взгляда с Брид. Слегка улыбнувшись, он произнес: – Простите, юная леди, я должен созвать Круг. Этот вопрос вправе
