– Мы носим цвета Овиссии. Кто бьет нас, наносит удар барону Годафриду.
Один из взрослых пленников поднялся на ноги, хотя ему и не хватило храбрости взглянуть в лицо Бранвульфу.
Высокий голос подростка взлетел над приглушенным бормотанием толпы:
– Предпочитаешь гибель овиссийцев тому, чтобы перебить своих плешивых волков? Да кто ты такой, барон Бранвульф? – Последний слог имени он произнес, будто выплюнул. – Демон, их вожак?
По двору эхом разнеслись возмущенные возгласы.
– Сбросить его со стен! – кричал кто-то. Бранвульф поднял руку, чтобы все умолкли. Не обращая на мальчишку внимания, он подошел поближе к старшему из пленников, нависнув над ним, словно башня.
– Я сожалею о ваших невзгодах, – холодно сказал он. – Но больше не потерплю этого безумия. Вы убиваете не тех волков.
Тот собрался с силами и произнес:
– Взгляните на зубы этого зверя. Точно такие же разодрали горло моей жене. Овиссийцы гибнут. Разве не странно, что вы со своими ведьмами не знаете горя? Мы видели мирно пасущихся лошадей с множеством жеребят. И все же волки движутся с ваших гор на наши луга и губят людей – мужчин, женщин, детей. Вы убийцы, убийцы и предатели.
– В темницу его! – проревел барон.
– Нет! – закричал Каспар, но радостные голоса стражников заглушили его слова. – Нельзя! Туда уже сотни лет никого не сажали!
Лишь на миг Май показалось, будто ему жаль пленника. Каспар побледнел, взгляд его метнулся к лестнице, что вела в подземелья. Он думал о Некронде.
Бранвульф посмотрел на сына черными от гнева глазами.
– Никто прежде не смел перечить барону Торра-Альты. Ночь, проведенная в холоде и темноте, пойдет ему на пользу.
Он протянул руку за ключами.
– Но… – замялся Каспар.
– Ключи! – прогремел барон.
Каспар достал из внутреннего кармана куртки тяжелую связку.
Выпустили пленников лишь через два дня. Они явно были людьми отважными и стойкими – иные не посмели бы прекословить бельбидийскому барону, – а наказание не представлялось слишком уж суровым, так что Май ожидала увидеть их не более чем подавленными. Однако когда они появились во дворе, чтобы вновь подвергнуться насмешкам торра-альтанского гарнизона, их белые лица казались кривыми от ужаса.
– Да послужит это вам предупреждением! – провозгласил Бранвульф. – И скажите своим товарищам: если я поймаю еще хоть кого-нибудь, кто убивает волков Желтых гор, я запру его в подземелье и забуду о нем.
Как только отец отдал Каспару связку ключей, тот тут же улизнул. Май смотрела ему вслед. Ей тоже нужны были эти ключи.
Но возможность заполучить их появилась у девушки лишь поздно вечером. Стемнело; смолкли крики мальчишек, вечный стук шагов и цокот копыт по плитам двора, даже звяканье кухонной утвари. Удостоверившись, что четыре кухарки, с которыми она жила в одной комнате, крепко спят, Май бесшумно выскользнула в коридор. Потом прокралась по пустым темным залам в спальню Каспара.
Когда ее пальцы коснулись ручки двери, сердце забилось где-то под самым горлом. Не заметил ли ее кто? Вот уж радость будет сплетникам! Впрочем, пускай болтают, лишь бы не догадались, в чем дело в действительности.
Дверь скрипнула, и в щель хлынул поток света. Май решила, что Каспар еще не лег, и стала поспешно выдумывать себе оправдание. Но тут он застонал во сне. Тихонько войдя, девушка увидела множество стоящих у кровати свечей – их пламя отражалось в плошках с водой. Потом шло кольцо камней, а довершали картину рябиновые прутья, разбросанные по полу. Рябина отпугивает злых духов.
Май отступила на шаг назад. Юноша лежал на постели, обнаженный до пояса. Его живот, грудь и лоб были перевязаны лентами с рунами, которые, несомненно, начертала Брид. Девушка грустно вздохнула. На миг вид тугих Каспаровых мускулов заворожил ее. Потом юноша дернулся, будто сражался во сне с каким-то врагом. В руке он стискивал кольцо с тремя ключами. Костяшки пальцев побелели от напряжения.
Ей оставалось лишь стоять и ждать, пока сон кончится и Каспар расслабит руку. В тишине спальни его дыхание казалось шумом бури. Минуты текли медленно. Май не смела пошевелиться. Наконец Каспар перестал извиваться, комкая простыню, но ключи по-прежнему держал крепко. Май шагнула к нему, но побоялась переступать через круги.
Она сглотнула. Что за заклятия вплетены в кольца рябины, камня, воды и огня? Должно быть, защитные. Во всяком случае, рябина всегда используется, чтобы не пропустить никого, имеющего дурные намерения. Но ведь Май не желала Каспару ничего плохого, даже наоборот. Она стала молиться о том, чтобы без вреда для себя подойти к юноше. Отблески пламени играли на ключах – беспокойные пальцы Каспара давно уже отполировали их, стерев древнюю ржавчину.
На цыпочках Май двинулась вперед. Она потянулась к руке Каспара, но по телу ее будто пробежала волна дрожи. Из темноты смотрели длинные лица с огромными кричащими ртами и пустыми глазницами.
Духи стихий, в ужасе поняла девушка, застыв на месте, Ундины.
– Проклятие ляжет на всякого, кто посмеет причинить вред спящему в священных кругах, – шептали и пели они, и длиннопалые руки тянулись ухватить ее за волосы.
– Нет, я… Я не стану вредить ему, – проговорила Май трясущимися губами. – Я люблю его. Я пришла его
