– И что, скажи на милость, Пеннард, тут волшебного? – осведомился Изен, как раз когда сестра его вдруг возникла рядом с часовым на краю лагеря.
Почему-то тот даже не удивился, а лишь приветственно осклабился.
– Ну, ну… гм… – начал было запинаться Пеннард, но тут же нашелся и, переведя взгляд на Каспара, расхохотался. – Вот где, дружище, самое-то что ни на есть настоящее волшебство.
Едва ли не глотая слюну, он смотрел, как Изелла льнет к часовому, положив мягкую ручку тому на грудь.
– Быстрее! – скомандовал Изен, притягивая Каспара к себе под плащ. – Я вернусь за тобой, Пеннард.
Юноша испытал странное ощущение, точно летит – так могучи, но плавны были шаги сына Ясеня. Одно плохо, под плащом слишком уж остро и неприятно пахло. Каспар понятия не имел, куда они идут, пока гигант не вынул его и не поставил на дощатый настил. Кругом было темно, хоть глаз выколи, стоял резкий запах брезента – похоже, юноша оказался в каком-то потайном укрытии. Доски под ногами покачивались, и торра-альтанец понял, что находится на борту стоящего на мелководье корабля императрицы.
Он ощупью нашел себе место, чтобы присесть. Хотя видно так ничего и не было, зато в темноте доносилось знакомое сопение Трога и время от времени – воркование малышки. Все хорошо! Каспар себя не помнил от радости. Через несколько минут Изен вернулся с Пеннардом, а еще через довольно долгое время послышался голос Изеллы.
– Теперь скорее! – велела она.
Корабль вздрогнул и качнулся сильнее.
Каспар вцепился в скамью и прижался к Придди.
– Дай мне ребенка! – потребовал он, желая лично убедиться в том, что с Изольдой все в порядке.
Придди неохотно повиновалась.
– Ты не годишься, чтобы за ней ухаживать.
– Я ее люблю, и она мой ребенок, – прошипел Каспар, сдерживая гнев.
– Ну, так и я ее люблю, – фыркнула Придди.
– Тогда, – вмешался Изен, – вам лучше бы подружиться.
Гигантский воин находился в удивительно спокойном и умиротворенном состоянии духа, как будто это не он еще недавно в ярости увечил и убивал врагов, голыми руками раздирая их на части.
– Никогда я не подружусь с человеком! Никогда и ни за что! – возмутилась воспитанница племени Ясеня. – Они только и знают, что пытаются уничтожить мой народ.
Пеннард с болью поглядел на нее.
– Наша мать так убивалась, потеряв тебя, что на меня у нее любви уже не хватило. Но теперь я начинаю жалеть, что нашел тебя.
– Ты мне не брат. Я дочь Ясеня.
– Изольда ведь тоже человек, – заметил Каспар.
– О нет. Она тоже дочь Ясеня.
Каспар взглядом попросил у Изена помощи. Гигантский воин добродушно покосился на Придди.
– Она еще слишком мала. Вот уж не думал, что она не понимает, что сама человек.
– Я вовсе не человек! – взвилась девочка. – Гнусные существа. Они отравляют воздух. Из-за них моя мать заболела, а все потому, что им нужны эти треклятые печи, чтобы снова и снова убивать.
Пеннард застонал, а Изелла успокаивающе погладила девочку по плечу.
– От природы сердца у них вовсе не злобные. Во всем виновато их невежество, неумение понимать.
Дальше Каспар не слушал. Его начало страшно тошнить, хотелось лишь одного – поскорее выбраться из-под брезента.
Трог тоже растянулся на палубе и стонал всякий раз, как море подбрасывало и швыряло корабль на очередной волне. Изелла погладила юношу по лбу.
– И впрямь, это куда неприятнее, чем можно подумать.
Торра-альтанец пытался думать только о хорошем, о чем угодно, что помогло бы избавиться от всепоглощающей дурноты. Но к его и без того плачевному состоянию лишь добавилась нарастающая боль в голове.
– Великие вожди, – поддразнил Пеннард, – не страдают морской болезнью.
Каспар со стоном выполз из-под брезента. Команда корабля вела себя как ни в чем не бывало. Матросы бойко натягивали канаты и занимались своими делами. Один предложил юноше галету.
– Пожуй маленько. Иногда помогает, – посоветовал он.
Но Каспар заполз обратно под брезент и всю ночь провалялся там пластом. Лишь когда корабль обогнул мыс и море перестало с такой силой колотиться о борт, ему стало чуть-чуть полегче.
К утру ветер слегка приутих, и, хотя задувало еще порядочно, корабль уже не так плясал на волнах. Изелла сидела рядом с юношей, нежно поглаживая его по шее, чтобы унять дурноту. И от этих воздушных касаний он забыл обо всем на свете.
– Ни разу еще мужчина не отвергал меня, – тихонько произнесла прекрасная охотница. – Я вообще не слыхала, чтобы дочь Ясеня когда-либо получала отказ. Не хочешь передумать?
