Это оказался золотой.
Мальчишка разинул рот, глаза у него засверкали.
– Похоже, у вас крупные неприятности, господин. – Он радостно разглядывал блестящую монету. – Идите за мной.
Выглядел мальчуган лет на десять, не больше, но у него были глаза глубокого старика.
– Сюда!
Он провел молодого лорда через разбитые ворота в задней стене высокого заброшенного дома в какой-то темный переулок. Сзади, по булыжной мостовой, загремели копыта. Каспар припустил за мальчишкой, искренне надеясь, что это не Мамлюк, невесть каким образом вновь напавший на его след.
– На этой неделе я вывел от работорговцев уж четырех человек. Здесь самый хороший путь, – запыхавшись, заверил его сорванец на бегу. – Вот, пришли.
Переулок внезапно вышвырнул их на открытую поляну у подножия высоких черных стен, что окружали город. Каспар резко остановился. Он, хоть убей, не видел никакого способа перебраться через неприступные стены.
– Канал. – Мальчишка показал куда-то влево. – Под стеной течет. Придется вам малость промокнуть. Вода стоит довольно высоко, а свод там низкий, но это самый лучший способ выбраться отсюда, притом самый близкий от восточных ворот.
Каспар благодарно улыбнулся ему и заторопился вдоль ряда полуразвалившихся хибарок к закованному в камень каналу. От густой, грязно-коричневой воды исходило зловоние, повсюду плавали какие-то обломки и куски мусора. Поежившись, Каспар присмотрелся к месту, где канал уходил под черную стену. Ни единого просвета. Стены достигали добрых тридцати футов в ширину. Оставалось только надеяться, что под сводами туннеля хватает места для воздуха. Юноша аккуратно сполз по стенке и с радостью обнаружил выступ, по которому можно было какое-то время пройти, прежде чем лезть в воду.
Он уже почти дошел до стен, как услышал крики и различил среди них пронзительный голос мальчишки, выкрикивавшего что-то по-кеолотиански. Не требовалось переводчика, чтобы понять: малолетний спаситель оказался предателем и послал по следу беглеца погоню.
Каспар проклинал свою наивность. И когда только он научится не доверять людям?
Ускорив шаг, юноша добрался до того места, где канал уходил под стену. Между поверхностью воды и каменным сводом оставалось не более шести дюймов. Каспара передернуло. Пловец из него был не бог весть какой.
По воде совсем рядом хлестнула стрела, другая отскочила от камня у самых ног. Более не раздумывая, юноша сорвал с плеч медвежью шкуру и сложил так, чтобы получилось нечто вроде бурдюка, поддерживающего его на плаву. Бросившись в канал, он ринулся на середину, где просвет над водой был шире всего.
Он отчаянно барахтался в воде, то приподнимаясь, то снова уходя под воду, задевая головой о склизкие камни свода. Но пока что шкура служила исправно, и Каспар надеялся, что, поскольку ему предстоит провести в воде совсем недолгое время, она не успеет намокнуть и утянуть его за собой. Хорошо еще, что он не потащил с собой Май! Только бы Перрену удалось безопасно вернуться вместе с ней к Рейне и найти другой путь из города!
Сзади гремели грозные крики. Копыта сминали дерн. Затем раздался всплеск – это кто-то из преследователей тоже бросился в воду. Каспар удвоил старания, судорожно глотая воздух и беспорядочно дергая ногами. Что-то ухватило его за лодыжку. Юноша брыкнул наугад и почувствовал, как нога с размаху ударила в мягкую плоть. Чьи-то руки силились снова схватить его, но не успели. Впереди раздался собачий лай. У Каспара упало сердце: на той стороне его уже ждут.
Возбужденное заливистое тявканье сплеталось с воплями преследователей. Средь всего этого шума внезапно прозвучал исполненный боли вой какого-то зверя, но Каспар не распознал по голосу, какого именно.
Проклиная мерзкого мальчишку-предателя, юноша все плыл по туннелю, предпочитая встретить опасность по ту сторону стен, чем остановиться и сразиться с преследователем в канале – едва ли в воде у него есть хоть какой-то шанс на победу.
Внезапно сверху хлынул поток дневного света. Каспару не пришлось даже прилагать усилий, чтобы выбраться на берег: кто-то подцепил его багром за пояс и бесцеремонно вытянул на сушу. Все еще сжимая отяжелевшую медвежью шкуру, юноша перевалился через обрыв и увидел прямо перед собой длинные стройные ноги боевого коня. Каспар отлично знал эту породу: такие чистые линии, могучая грудь могли быть только у потомка Демона Джека – одного из лучших племенных жеребцов отца, проданного несколько лет назад. Чтобы такой дивный конь, рожденный и вскормленный на дивных лугах Торра-Альты, попал в эту гнусную страну! Какая трагедия!
Взгляд Каспара скользнул выше. Длинные ноги, облаченные в плетеные сандалии, золотистые икры. Свисающий львиный хвост, выцветший и без волос. Каспар глядел прямо на Мамлюка, чьи раскосые глаза, один черный, второй светло-зеленый, взирали на пленника лениво и свысока.
Позади работорговца стояло какое-то приземистое и мохнатое зверообразное чудище с человеческими руками. Глаза у него сверкали красным – точь-в-точь как те, что видел Каспар под вздувшимся, расходящимся полом подземелья.
Губы Мамлюка искривились в довольной ухмылке.
– Не дайте ему сбежать, – прорычал он, обращаясь к стоявшим вокруг восьми стражникам. – Держите его вместе с девчонкой.
У Каспара сжалось сердце. Он знал, знал, кого имеет в виду Мамлюк. И точно, через минуту рядом с работорговцем появились еще три мохнатых существа. Самый крупный из них сжимал в лапищах Май. Каспар не знал, как называются эти звери. Он впился взглядом в того, что держал его возлюбленную. Чудище отдаленно напоминало человека, но очень уж грубо сложенного, с ужасающе толстыми лапами, массивным черепом и низким лбом. Глаза у него были кроткими, но исполненными глубокой печали.
Вот в этих глазах вспыхнул опасливый огонек – зверь явно ненавидел своего хозяина. Каким-то необъяснимым образом Каспар понял, что видит пред собой одно из существ, что населяют темные и сырые уголки земли, подвластные Некронду, но не исчезнувшие в Иномирье. На сей раз он не колебался,
