Оставаться живым

Мы в шкуре собственной дрожим,
Кровь заставляя суетиться.
Как по субботам мы спешим,
Принарядясь, совокупиться!

Я взглядом упираюсь в дверь,
В нее был вложен труд немалый.
Мы кончили. И я теперь
Пойду на кухню спать, пожалуй.

Я вновь дыханье обрету
На кафельном нестрашном льду.
Ребенком я любил конфеты,
Теперь мне все равно и это.

* * *

К Дурдану рвется поезд скорый.
С кроссвордом девушка. Одна.
Не завожу с ней разговора,
Пусть время так убьет она.

Как монолит на ровном месте,
Рабочих движется орда.
Все независимы, но вместе;
Пробили воздух без следа…

Как плавны рельсов повороты,
Вот пригородов первых свет.
Час пик. Народ спешит с работы.
Ни времени, ни места нет.

* * *

В метро, уже полупустом,
Народ почти что ирреальный.
Игру затеял я притом,
Опасную потенциально.

Догадкой поражен, что вкус
Свободы без последствий сладок,
Я тут же свой теряю курс,
И обхожусь без пересадок.

Проснувшись, вижу: Монпарнас,
Здесь сауна для натуристов…
Весь мир на место встал тотчас.
Но грустно мне среди туристов.

* * *

Миг простодушья или транса,
Абсурдность встречи с кенгуру.
Спастись нет никакого шанса:
Я окружен толпой гуру.

Как средство лучшее от боли
Мне смерть свою хотят продать.
Они лишь призраки, не боле,
Но могут телом управлять.

Вся флора бешено плодится
И этим нагоняет грусть,
А светлячку дано светиться
Одну лишь ночь, и всё. И пусть.

Мы смысл существованья новый
Опять находим без труда.
Шумим, шумим, круша основы,
А гусь - он лапчатый всегда.

* * *

Душа под солнцем распростерта
На грозном берегу морском.
Разбужена волной, не стерта
Боль, скопленная в нас тайком.

Без солнца что бы с нами было?
Отчаянье, унынье, страх,
Вся жизнь - бессмыслица и прах.