Синий рыцарь

– Этого недостаточно, Реба, – сказал Чарли, усаживаясь в обитое фиолетовым атласом кресло возле уставленного флакончиками туалетного столика и закуривая. Реба нахмурилась, закусила губу и перевела взгляд с Чарли на меня. – Этого совсем недостаточно, – повторил он.

– Что вы хотите, мистер Бронски? Я сделаю все, что вы скажете.

– Мне нужна главная, – небрежно произнес Чарли.

– Что?

– Мне нужна одна из главных контор Реда. Вот и все. Попридержи свои телефонные точки. Если мы накроем их сразу слишком много, ты погоришь, а я хочу, чтобы ты продолжала работать на Реда. Но мне нужна его главная кантора. Думаю, ты можешь мне помочь.

– Боже, мистер Бронски. О, матерь Божья, я об этом совсем ничего не знаю, клянусь. Да откуда мне знать? Я просто сижу здесь на телефоне, и все. Откуда мне знать?

– Ты же подружка Реда.

– У Реда другие подружки!

– Ты его особаяподружка. И неглупая. Ты прислушивалась.

– Я ничего об этом не знаю, мистер Бронски! Клянусь Богом и его матерью! Я бы сказала, если бы знала.

– Возьми сигарету, – сказал Чарли и сунул сигарету в дрожащую руку Ребы. Я дал ей прикурить, она посмотрела снизу вверх, как угодивший в капкан маленький кролик, поперхнулась дымом, сделала глубокий вдох и медленно выдохнула. Чарли дал ей покурить несколько секунд. Она была уже готова сломаться, и если ты этого хочешь, нельзя делать передышку, но она была явной трусихой, а с такими приходится импровизировать. Чарли дал ей возможность перевести дух и немного набраться уверенности. На минутку.

– Ты ведь не станешь прикрывать Скалотту, если из-за этого тебе придется отправиться в тюрьму, верно, Реба?

– Черта лысого, мистер Бронски, я бы и мать свою не стала прикрывать, раз такое дело.

– Помнишь, что было, когда я тебя арестовал в прошлый раз? Помнишь, как мы говорили о больших волосатых «розовых коровках», что встретили тебя в тюрьме? Помнишь, как ты тогда перепугалась до смерти? Кто-нибудь из них к тебе приставал?

– Да.

– А ты в тот раз спала в тюрьме?

– Нет, меня выпустили под залог.

– А что будет, если тебя посадят на шесть месяцев, Реба? Тогда тебе придется спать в тюрьме. Не доводилось видеть в тюряге разных дилдо?

– А кто это?

– Чокнутые наркоманы.

– Я их ненавижу, – содрогнулась она.

– А как тебе понравится, если ты проснешься ночью, а тебя уже обрабатывает парочка розовых коровок? Или, более того, как ты себя станешь чувствовать, если тебе это начнет по-настоящему нравиться? С девушками в тюрьме это происходит сплошь и рядом. И очень скоро ты сядешь на иглу, а тогда можешь спокойно обрезать свои роскошные волосы и подвязать свои большие груди, потому что ты уже не будешь женщиной. А кончишь ты тем, что окажешься в притоне наркоманов в компании с «розовыми бычками» и вонючими проходимцами, будешь глотать колеса и колоться наркотой, потому что уже не сможешь себя пересилить.

– Почему вы со мной так поступаете, мистер Бронски? – пробормотала Реба, снова начиная всхлипывать. Она уронила сигарету на ковер, я поднял ее и загасил. – Почему мужчинам нравится нас мучить? Вы все нас мучаете!

– А Ред тебя мучил? – спокойно произнес Чарли, уже немного вспотевший, и прикурил новую сигарету от окурка предыдущей.

– Да! Мучил! – завопила она. Лохматый просунул в дверь голову посмотреть, из-за чего шум, но пока Реба всхлипывала, Чарли жестом велел ему исчезнуть.

– Он заставлял тебя проделывать всякие гадкие вещи? – спросил Чарли. Она настолько впала в истерику, что даже не замечала, что он разговаривает с ней, как с десятилетней девочкой.

– Да, сволочь такая! Вонючая скотина. Он меня мучил! Ему нравится мучить! Старая проклятая сволочь!

– Готов поспорить, он заставлял тебя проделывать всякое с розовыми бычками, – сказал Чарли, взглянув на меня, и я понял, что в свое время учил его правильно. Он был из тех парней, что не останавливаются на полпути.

– Он заставлял меня это делать, мистер Бронски, – сказала Реба. – Мне это совсем не нравилось, клянусь. Я ненавижу делать это с женщинами. Меня не так воспитывали. Такое проделывать – ужасный грех.

– Наверняка ты не любила все это проделывать и с ним. Тебе ведь противно торчать здесь и отвечать на звонки, верно?

– Я это ненавижу, мистер Бронски! Ненавижу! Он такой жмот! Никогда не давал мне деньги просто так. Всегда заставлял меня их чем-нибудь отрабатывать. И мне приходится заниматься с ним всякими гадостями две или три ночи в неделю. И сидеть в этой проклятой комнате, отвечать на эти проклятые звонки и знать, что каждую минуту в дверь может вломиться коп и посадить меня в тюрьму. Пожалуйста, помогите мне, мистер Бронски!