действительно предназначался для Лэндри, я просто не мог получить об этом информацию через отдел расследований, сообщив для компьютера неверное имя. А судья сможет убедиться в этом за минуту, едва только попросит посмотреть анкету обвиняемого. И не успел я об этом подумать, как судья взглянула на меня и что-то прошептала секретарю, а та протянула ей анкету. Но там-то написано, что он никогда не скрывался под вымышленными именами! Так что я угодил в ловушку, а Гомер тут же забил еще один гвоздь в крышку моего гроба.
– Что сделал офицер, после того, как вы дали ему ключ?
– Вышел от меня и пошел вверх по лестнице.
– А откуда вы узнали, что он туда пошел?
– Дверь осталась немного приоткрытой. Я тут же быстро надел свои шлепанцы, потому что хотел поскорее подняться наверх и не пропустить никаких событий. Я подумал, что-нибудь может произойти, понимаете, арест и все прочее.
– Вы помните, как я разговаривал с вами перед самым слушанием и задавал вам несколько вопросов, мистер Доуни?
– Да, сэр.
– Помните, как я вас спрашивал, пользовался ли офицер телефоном-автоматом в вестибюле, когда звонил в полицию?
– Да, сэр, – ответил он. Во рту у меня тут же возник отвратительный привкус, в животе забурлило, боль от несварения желудка прожгла мне кишки раскаленным железом. А таблеток у меня с собой не было.
– Помните ли вы, что ответили мне по поводу телефона?
– Да, сэр, что он не работал. Он был неисправен уже неделю, и я вызвал мастера из телефонной компании. Я тогда очень волновался, потому что думал, вдруг он приходил ночью, когда меня не было, ведь они обещали кого-нибудь прислать, и я испробовал телефон утром, как раз перед приходом офицера, но он все еще был сломан. Трещал, как сумасшедший, лишь только бросишь монетку.
– Вы бросали в него утром монетку?
– Да, сэр. Я попробовал позвонить из него в телефонную компанию, но оказалось, все равно, набирал я номер или нет, он все трещал и трещал. Поэтому я позвонил им по своему телефону.
– Вы так и н е дозвонились по этому телефону?
– О, нет, сэр.
– Наверное, в телефонной компании сохранилась запись вашего вызова и дата, когда телефон был исправлен?
– Возражаю, – слабо произнес прокурор. – Давление на свидетеля.
– Возражение отклоняется, – произнесла судья, глядя теперь только на меня, а я посмотрел на Гомера, лишь бы куда-нибудь деть свои глаза.
– Вы поднялись наверх вслед за офицером? – снова спросил защитник. Теперь уже прокурор обмяк на стуле и нервно постукивал карандашом, а я к тому времени успел преодолеть стадию учащенного дыхания и обильного потения. Теперь я холодно размышлял, прикидывая, как выбраться из этой ситуации, и что я стану говорить, если меня снова вызовут на место свидетеля. А защита вполне может меня вызвать, ведь я теперь стал и х свидетелем, со всеми потрохами.
– Я пошел наверх чуть позднее офицера.
– И что вы увидели, когда поднялись?
– Офицер стоял в коридоре возле номера мистера Лэндоуна и прислушивался к тому, что делается за дверью. Фуражку он держал в руке, а ухо прижал к двери.
– А у вас создалось впечатление, что он вас заметил? Или, вернее, смотрел ли он в вашем направлении?
– Нет, он находился спиной к тому концу коридора, где стоял я, и я решил следить за всем из-за угла, потому что не знал, что он собирается сделать, и если возникла бы перестрелка или что-то в этом роде, я успел бы сбежать вниз в случае опасности.
– Вы слышали, как он стучал в дверь?
– Нет, он не стучал.
– Возражаю, – перебил прокурор. – Свидетеля спрашивали...
– Не мешайте, – сказала судья, подняв руку ладонью в сторону прокурора, и он уселся на место.
– Может быть, вы слышали, как офицер стучал? – спросила свидетеля судья.
– Нет, сэр, – ответил Гомер, и я услышал несколько смешков из задней части комнаты, тут же возблагодарив бога, что в зале лишь несколько зрителей и нет ни одного полицейского.
– Говорил ли что-нибудь офицер за то время, пока вы за ним наблюдали? – спросил защитник.
– Ничего.
– А как долго вы за ним наблюдали?
– Минуты две-три, может, и дольше. Он встал на колени и попытался заглянуть в замочную скважину, но я все их заткнул еще два года назад, чтобы отвадить гостиничных жуликов и разных любителей подсматривать.
– А не слышали ли вы... подумайте хорошенько, не произносил ли офицер чего-либо в то время, пока вы поднимались по лестнице?
– Да вообще я не слышал, чтобы он чего говорил, – ответил изумленный Гомер, заметив по моему лицу,
