раньше не замечал за собой каких-либо проявлений невезучести. Честно говоря, даже не удивился бы, если подобное случилось бы с моим напарником. Банальный речевой оборот «жить в гармонии с миром» не про него. Уж насколько редко мне подобные личности встречались, а всегда возникало ощущение, что в их жилах течет не кровь, а электрический ток. От минуса к плюсу. И само существование этих людей зависит от наличия определенной разницы потенциалов между Вселенной и их естеством. Когда мир — этот самый минус, впечатления в их душе накапливаются, и нет ничего странного в том, что впечатления эти по большей части отрицательные. Когда же такие люди приступают к действиям, полярность меняется, и тем, что исходит от них, мало кто потом остается доволен. Эх, хорошая теория, красивая, жаль, глупая! Мы-то знаем, что направление электрического тока относительно и принято таковым исключительно для общего удобства. А может, следует попросту отказаться от этой зловещей традиции и сменить полярность? Ну и пусть это будет движение протонов, а не электронов! Зато мир изменится к лучшему! Может быть…
Я зевнул и глянул на таймер. Без пяти полночь по-местному. Почему-то сей факт вызвал у меня беспокойство. Я принялся озираться по сторонам. Сухих гроз, одной из самых больших напастей Челесты, вроде бы не намечалось. Небо было ярко-сапфировым, без единого облачка; силуэты горных цепей, окружавшие нас, казались аспидно-черными сглаженными пиками на его фоне, выполненными посредством техники аппликации. Каждая вершина была проработана настолько досконально и тщательно, что казалась ближе, чем на самом деле. Дымка, выползшая поприветствовать нас вечером, давно растворилась в звонких воздушных просторах. В чем же дело? Откуда такое чувство паники, знакомое зверю, перед лицом стихийного бедствия попавшему в ловушку?
Может, и впрямь что-то надвигается? Я сгреб в охапку капюшон спальника и приник ухом к земле. К ужасу своему, я почувствовал глубинный гул. Некую слабую вибрацию, возможно, мнимую. И все же меня заколотило, несмотря на недавние манипуляции с термодатчиками. А впрочем, какие такие недавние? Таймер тихонько чирикнул: я выставил его с пятнадцатиминутными промежутками. Ровно полночь! Я нервно дернул планку на предплечье, и тут мое боковое зрение уловило странное искривление окружающего мира. Вскинув голову, я так и застыл на месте, вцепившись руками в каменную крошку на земле и складки спальника. Вокруг меня все вращалось! Нет, то, что окружало меня в непосредственной близости, оставалось на месте: спящие друзья, артефакт, стебли и пучки трав, подходящие вплотную к нашей площадке в дюжине метров от нас, даже холмы — все это пребывало в неподвижности. Но силуэты гор, их зубцы, такие контрастные и гладкие, двигались вокруг Долины подобно часовым шестеренкам — беззвучно, плавно и быстро. Одно мгновение (я не успел даже осознать, чему именно стал свидетелем) — и все закончилось. Паника тоже исчезла, только слегка мутило да плыло в голове.
Первым делом я собрался растолкать Мо и Рэнди, так и не проснувшихся, но побоялся упустить то ощущение направления, которое, словно песочные часы, перевернулось внутри меня моментом ранее. Я подошел к строению и посмотрел вперед, в ту сторону, куда мы должны были выступить завтра. Это определенно был не тот отмаркированный маршрут, которым мы двигались накануне! Но, несмотря на логику, что-то мне подсказывало, что теперь, избрав данное направление, мы очутимся в знакомом нам западном ущелье, разделив безуспешную маету археологической экспедиции. Закончившуюся, правда, таинственным исчезновением последней.
Я вернулся к товарищам и разбудил Моргана.
— Ты уверен?
— А я могу быть? Нет, конечно!
— По-моему, вершины на месте, не вижу отличий. Но я и не приглядывался.
— А там, в лагере, ты же изучал данные с базы? Если кто-то и способен подтвердить или опровергнуть мою безумную догадку, то лишь мой драгоценный, внимательный, придирчивый Морган!
— Я как-то больше на стелы смотрел, больно уж они… необычные!
— Чем именно?
Я делаю судорожную попытку ухватить скользкую истину за хвост.
— Глазами! — На мое недоуменное молчание негодяй хихикнул и внес поправку: — Смотрел глазами. А вообще, — он сделался серьезнее, — понимаешь, Амано, за этими столбами явно что-то скрывается! Они и расположены странно, с неравными промежутками… вон та парочка, что слева, — вообще рядышком!
— Стоп! Не верти башкой. Гляди на меня! Два монолита, которые вместе, — они точно у нашего, западного, входа в Долину? Ты уверен, что мы рядом с ними проходили?
— Ну, наверное… Да ты что, сразу после такого подъема, когда за спиною двадцать кило, до окрестностей ли? Я на них и по снимкам налюбовался, в лагере.
— Слушай, Мо, и не говори, что не слышал! Глазами он смотрел, понимаешь… Перед тобой, о смертный, псих или гений!
— Пока все основания, верить в первое, — буркнул Кейн. — Давай уже, не прыгай на месте, вещай!
— Холодно мне. И вообще, склонись ниц пред озарением, посетившим напарника твоего!
— Да уж склонюсь! И только попробуй меня растолкать еще раз!
— Ладно-ладно, тайм-аут, соня! А озарение мое… Впрочем, его еще надо проверить! Но если, когда рассветет, мы разделимся попарно, то — даю зуб — та группа, что пойдет вперед, выйдет к знакомому нам проходу меж скал. Хотя теперь рядом с ним будут две стелы, мимо которых (обрати внимание, Мо) вчера мы не проходили. Я-то внимательно смотрел! Собственно, мы оба внимательно смотрели, только ты — на снимки плато, а я — на само плато! А это, братец, вещи разные!
— Но как…
— Подожди, не перебивай! Та же пара, что надумает возвращаться назад, по синим отметкам, попадет к тому самому загадочному выходу из Долины, что так манил историков. Вот!
— Это что, суеверие такое?
— Скорее, вынужденная бессонница и ее результаты. — Я загадочно, очень загадочно улыбнулся. Впрочем, кто бы это заметил.
— Ну ладно, не буду допытываться. — Мой намек, похоже, пропал впустую. — Но ты уверен, что нам стоит разделяться?
— Гм. А что ты предлагаешь? Полагаться на мою сумасше… гениальную гипотезу я бы не стал — слишком много от нас зависит. А так в любом из вариантов одна из групп что-то находит, а вторая дорывается до комма и дает отчет на базу. Логично?
— А мы сможем вдвоем помочь такой куче народа?
— Мы? — Я слегка опешил. Непривычное слово в устах моего напарника!
— Разве не справедливо, что проверять твой гениа… сумасшедший вымысел должна наша пара?
Мне определенно сделалось теплее. Ну, надо же! Да здравствует Небесная! Вовек бы не дождался такого проявления партнерских чувств, если бы не ты!
— Предлагаешь идти всем составом?
— А нельзя сходить на разведку?
— Сейчас?
Он удивляет меня снова и снова!
— Смотри! Светло как вечером, воздух прозрачный, видимость почти идеальная! Ну, пусть не полтора часа, пусть два с половиной, но управимся же? Пойдем и все выясним. А поутру уже все вместе, твердо зная, куда именно идти…
— Так вы предлагаете мне романтическую прогулку тет-а-тет, молодой человек? — ухмыльнулся я. — Минуточку, а ты сможешь отличить нужное нам ущелье от того, в котором мы уже были? Я вот до самого его низа не возьмусь обещать, техника-то вся там застряла. Может, они как две капли воды? Хотя попробую.
— Знаешь, Амано, а ведь смогу! — Я в который раз за ночь поймал себя на собственном изумлении этим человеком. — Помнишь, перед самым выходом на плато мы вещи переупаковывали? Я там кое-что оставил, так обидно! Если повезет, отыщу.
Что ж, хоть в чем-то мое удивление оказалось преждевременным. Я хмыкнул:
— Если повезет… Ой, Мо, ты тоже гений! Ну, конечно же! Буди остальных!
— Ты чего?!
