пылинки, особенно мать.
Клер, хоть и записала супруга в эгоисты, все равно полагала, что он может стать неплохим отцом. Даже была уверена в этом. Она видела, как он играл в мяч со своими младшими кузенами, как рассказывал малышам сказки. Значит, отцовского инстинкта он все-таки не лишен.
Хотя, возможно, продолжала размышлять Клер, он столько труда вложил в свою карьеру, в свое продвижение по служебной лестнице, что тщеславие поглотило его целиком, добив имеющиеся задатки отцовского инстинкта. Во всяком случае, он не горел желанием сделаться отцом.
Тем не менее они сознательно пошли на вторую, а затем и на третью беременность, следуя совету ее доктора. После третьего выкидыша вопрос о потенциальных отцовских качествах Бойда стал чисто абстрактным. И оставался таковым по сей день — пока не явилось из Польши письмо с неожиданным предложением.
Про письмо они больше речи не заводили.
Клер, разумеется, его не выкинула, на это у нее не поднялась рука.
Вскоре наступил Новый год. Они готовились к нему с удовольствием: повесили новые занавески во второй, свободной спальне и принарядили дом.
Канун Нового года прошел хорошо. К ним в гости приехали друзья — бездетная супружеская пара их возраста. Они заявились утром и провели у них весь день, примеряя костюмы для праздника, который они собирались провести в местном отеле в тот же вечер.
Как только закончились праздники, Бойд с головой ушел в работу: спозаранку уезжал из дома и возвращался поздно вечером. Он постепенно входил в круг своих новых обязанностей, а это требовало от него немало времени и сил.
Когда он приезжал домой, то едва успевал поужинать и пару часов отдохнуть, после чего они ложились спать.
Вскоре после Нового года он улетел в Гонконг, а затем в Австралию. Провел в командировке десять дней.
К счастью, никаких общесемейных событий в его отсутствие не случилось. Клер, правда, пришлось сходить в гости — на день рождения к своей подруге. Было бы лучше пойти туда вдвоем, но особого значения это не имело.
Подругу звали Энджи. Они познакомились с ней на почве общего пристрастия к бело-голубому фарфору. Клер приготовила подарок — симпатичную тарелку с изображением пасторальной сцены. Энджи была в восторге.
— Какая прелесть! — от души восхищалась она. — Откуда ты узнала, что я именно такую искала?
— Наверное, ты сама проболталась об этом, — рассмеялась Клер.
— Но как ты ее нашла?
— Дала объявление в журнал.
— Ну, Клер, — с восхищением и благодарностью протянула Энджи. — Ты — друг, которого я просто не заслуживаю.
— Заслуживаешь, — сказала Клер, обнимая ее за плечи. — Поздравляю тебя.
Через некоторое время им удалось наконец поговорить на любимую тему.
— Слушай, а не сходить ли нам на семинар для коллекционеров бело-голубого фарфора? — предложила Энджи.
— Я даже не слышала про такой семинар, — ответила Клер. — А когда он состоится?
— Примерно через месяц. А ехать туда всего полчаса, — сказала Энджи. — Программа очень интересная, вот посмотри.
Она достала небольшой проспект, и они стали вместе изучать его.
— Да, здорово, — согласилась Клер. — Но семинар будет продолжаться целый уикенд, так что я не знаю…
— Чего не знаешь?
— Куда деть Бойда, — ответила Клер. — Не бросать же его дома одного.
— Он же тебя бросает.
— Только из-за работы, — возразила Клер. — Не по своей охоте.
— Но он же уезжал на турнир, играть в сквош, не так ли?
— Да, но он меня звал с собой, я просто себя неважно чувствовала.
Энджи проигнорировала это возражение.
— Не усложняй, — ответила она. — Ничего страшного не случится, если он проведет этот уикенд один.
— Да, но лучше бы мне с ним побыть.
— Кончай наконец с этим «да, но», — сказала Энджи. — Решайся, Клер, ты же знаешь, что нам этот семинар нужен, а мне одной ехать не хочется. Поедем со мной, ну пожалуйста.
Клер подумала с минуту и сдалась.
— О'кей, — вздохнула она. — Мне и вправду интересно побывать на таком семинаре.
— Отлично! Тогда я закажу места на двоих.
— Значит, назад поворота нет, — рассмеялась Клер.
Пока Бойд был в отлучке, Клер наконец собралась написать ответ Пшибыльской. Это оказалось делом чрезвычайно трудным.
Она исчеркала и выкинула в ведро много исписанных листков, прежде чем остановилась на окончательном варианте ответа. Ответила она очень коротко.
Поблагодарив польку за ее любезное предложение, Клер сообщила, что в их семейные планы не входит усыновление детей.
В самом конце письма она приписала: «Еще раз благодарю Вас за участие. Целую, Клер». Закончив письмо на такой ноте, Клер надеялась, что пожилая дама все поймет и больше к ней приставать не будет.
Покончив с пожилой дамой, Клер обнаружила, что ей очень трудно покончить с жалостью к осиротевшим младенцам. Чтобы отогнать от себя навязчивые мысли о близнецах, она с головой погрузилась в работу.
Пока Бойда не было дома, она могла работать сколько угодно и действительно работала очень много, забывая о еде и отдыхе. Ложилась спать поздно, наскоро перекусив сэндвичами. Утром вставала тоже довольно поздно, совершала быстрый моцион по деревне и снова садилась за работу.
Конечно, она скучала по Бойду, но одиночество нисколько не угнетало ее, наоборот, она чувствовала себя приободрившейся и отдохнувшей.
Призадумавшись над этим странным фактом, Клер вспомнила, что еще ни разу в жизни не оставалась в одиночестве на столь длительный срок. До замужества она жила в одном доме с матерью, потом с Бойдом, который, несмотря на свои частые отлучки, никогда ее не покидал надолго.
Бойд названивал каждый вечер. Мать и свекровь тоже — настойчиво зазывали ее к себе, но Клер, поблагодарив, отказывалась от этих приглашений. Ей хотелось побыть одной.
Подруги тоже не забывали. Как-то позвонила Энджи — сообщить, что на семинар они уже записались.
— Знаешь, у меня тут появилась одна проблема, — озабоченно сказала она. — Помнишь мою большую вазу, красивую, без маркировки?
— Помню, — ответила Клер.
— Ну так вот, — продолжала Энджи. — Я хотела ее прихватить на семинар, чтобы ее там оценили, но она такая громоздкая, что я боюсь ее разбить по пути. Попробовала сфотографировать, но снимок получился неважным. Все дело в форме. Вот я и подумала: а может быть, ты ее зарисуешь?
— Конечно, зарисую, — согласилась Клер. — Привези ее сегодня вечером, и я все сделаю.
— Отлично, — обрадовалась Энджи. — Тогда я скажу Иэну, чтобы он закинул меня к тебе, поболтаем, выпьем винца.
— Может, приедешь на обед? — пригласила Клер.
— На обед не получится, — ответила Энджи. — Иэн взбунтуется, он не любит есть в одиночестве.
