– Это заметно. И потому они решили послать тебя, чтобы ты за ней присматривал? Или это была твоя идея?
– Поначалу правление предложило послать с Люси ее мать, Адель Грейнджер, но та наотрез отказалась, поскольку у нее были свои планы и она не собиралась их менять.
– Судя по твоим словам, она ужасно эгоистична, – заметила Кейси.
– Ты права. Так вот, поскольку Джек назначил меня своим душеприказчиком и поскольку я больше всего подхожу ей по возрасту, мне и поручили довести дело до конца. – Он хмыкнул. – Сначала мне вся эта затея мало сказать – не понравилась. Подумать только: ходить, как нянька, в течение нескольких недель за девчонкой, только-только закончившей школу… Но потом обстоятельства изменились.
– Каким образом?
Он улыбнулся, не сводя с нее восхищенных глаз.
– Потом я увидел тебя.
– Ой.
– Это правда. – Он поцеловал ее в висок и, пробежав губами по щеке, пробормотал: – Ты явилась, как луч солнца в зимний день. Ты ослепила меня, ты поразила меня.
– По твоему виду никогда бы этого не сказала, – заметила Кейси, не веря своим ушам. – Ты был довольно груб со мной.
– Я просто запаниковал, – объяснил он. – Я так боялся спугнуть тебя, что ударился в другую крайность. Вот откуда твоя неприязнь ко мне.
– Возможно, хотя это ничего не меняет, – согласилась Кейси. – Но… ведь мое впечатление изменилось.
– Правда?
– Да. Через какое-то время ты мне начал нравиться… Но затем появилась Люси.
– И ты тут же сделала соответствующие выводы и решила, что я охотник до малолетних, – закончил он за нее, скривив рот.
Кейси пальцем разгладила его губы.
– А что тут удивительного? Многим нравятся молоденькие девушки.
– Только не мне.
Он поднес к губам ее руку, целуя каждый пальчик, а затем осторожно прикусил подушечку.
– А какие девушки тебе нравятся? – не удержалась Кейси.
Айво улыбнулся.
– Я всю жизнь искал ответ на этот вопрос и только сейчас понял, что мне нравятся девушки с огненными волосами и мягкими зелеными глазами. Когда они думают, что их никто не видит, то глаза у них наполняются грустью, а когда они злятся, то глаза сверкают, как лед на солнце. А стоит им улыбнуться, как они становятся ослепительно красивыми. И даже улыбка у них какая-то особенная. – Он ласково поцеловал ее в уголок рта и продолжал: – Мне нравятся девушки, которые ходят с высоко поднятой головой, будто хотят бросить вызов всему миру, а голос у них – как музыка, а фигура такая изящная, что до боли хочется до нее дотронуться. Они добры и нежны, но боятся показать это, потому что кто-то когда-то сделал им больно, и они боятся опять полюбить.
Кейси, не найдя, что ответить, отвернулась и так низко склонила голову, что волосы скрыли ее лицо. Ею овладела странная застенчивость, какой она не испытывала с тех пор, как Майк признался ей в любви и предложил руку и сердце. Айво, пожалуй, был прав: она страшно боится.
– Ты опять прячешься, – запротестовал он, наклонился и заглянул ей в глаза. – О чем ты думаешь?
– О том, что ты, вероятно, прав. – Что у тебя произошло с тем человеком, Кейси? Ты любила его?
Она выпрямилась и отодвинулась, тут же изготовившись к защите от подобного вмешательства в ее личную жизнь. Но Айво продолжал напористо:
– Не прячься от меня, Кейси. Неужели ты не понимаешь, что мне надо знать про тебя все? Я хочу разделить с тобою всю твою жизнь, твое прошлое и твое будущее. Я…
– Ты хочешь слишком многого, – жестко оборвала она его, но туг же, прикусив губу, добавила: – Я не могу… не могу об этом говорить.
Глядя на ее отрешенное лицо, Айво сказал твердо:
– Я слишком тороплю тебя. Извини.
– Да, ты слишком меня торопишь. – Неожиданно улыбнувшись, она посмотрела на него. – Сегодня был прекрасный день, не надо его портить. К тому же завтра у меня много дел, так что давай-ка по домам.
– Ох, как не хочется! Но у меня такое ощущение, что ты будешь настаивать.
Он неохотно выпустил ее из своих объятий и, выйдя из машины, открыл для нее дверцу. Легкий ночной бриз провожал их до самого комплекса.
– Не хочешь завтра с утра окунуться в океане? – предложил Айво.
– Хочу! Но тогда надо рано вставать…
– Ничего страшного. Зато пляж будет весь к нашим услугам.
Когда они пришли к ее домику, Кейси сказала:
