ребенке и посещение отца в больнице занимали почти весь ее день и помогали не думать о Моргане. Но временами, в самые тяжелые минуты, ей вдруг начинало его очень не хватать, и сердце ее в буквальном смысле ныло.
Их отношения с Клэр были несколько натянутыми и нервными, хотя обстоятельства вынуждали их дружить. Обе чувствовали себя не в своей тарелке, и Лин не сомневалась, что Клэр с удовольствием послала бы ее ко всем чертям, если бы не зависела от нее так сильно. Вечерами Лин сидела с Клэр, пока та ужинала, а затем помогала ей разобрать постель.
— Спасибо, ты очень добра, — сказала ей как-то вечером Клэр, через неделю с небольшим, после того как они вернулись с Тенерифе.
— Не за что, — неуклюже ответила Лин. Мне это доставляет удовольствие.
— Очень трудно в это поверить, зная, как ты меня ненавидишь, — сказала Клэр, глядя на нее. — В конце концов, именно я развела вас с Морганом.
Лин побледнела.
— Ты знаешь, что он ушел… что мы разошлись?
— Да. — Клэр со вздохом откинулась на гору подушек. — Он приезжал сюда и рассказывал. Он был так сердит! — Ее передернуло от воспоминания. — Я даже испугалась, что он меня убьет.
— Он приезжал и рассказывал? Когда вы были на Тенерифе?
— Нет, в прошлом году, до того, как мы уехали. Где-то в ноябре, если не ошибаюсь. — Она помолчала и с трудом произнесла: — Прости за то, что я сделала. Но ты так разозлила меня тогда. У меня и в мыслях не было разводить вас. Я просто хотела отомстить тебе. Извини, я…
— Забудь об этом, — отрывисто сказала Лин и встала. — Мне кажется, что так и должно было случиться. Я заслужила это. — Она выключила свет и вышла из комнаты. — Спокойной ночи. Если что понадобится, позови.
Лин отнесла поднос с ужином Клэр на кухню и села за стол, подперев голову руками. Так, значит, Морган был в Англии, в Лондоне, но не зашел к ней. Ею овладело горькое разочарование, и она расплакалась, и от этих слез в пустой кухне ей стало легче.
Утром, слава Богу, у нее было много хлопот, и, готовя комнату для няни, она предвкушала скорое освобождение. После обеда она повезла ребенка к гордому отцу.
— Врачи говорят, что через несколько дней выпишут меня, если я пообещаю не перенапрягаться, — сообщил ей отец. — Но если мне придется много суетиться, то они отправят меня в санаторий или еще куда-нибудь.
— Тебе это явно не понравится. К тому же ты хочешь вернуться к Клэр, так ведь?
— Конечно. Но два инвалида и ребенок в придачу — это уже слишком для любой няни. Да, конечно, у нас есть Ирэн, но даже с ней…
Лин вопросительно посмотрела на отца.
— Ты хочешь, чтобы я осталась?
— А ты можешь?
— Да, могу.
Он поднял брови.
— Ты даже не стала раздумывать.
— Я нужна тебе, и я остаюсь. — Лин пожала плечами, в глубине души очень довольная тем, что кто- то еще в ней нуждается.
— А Клэр? Мне казалось, что вы ненавидите друг друга.
Лин улыбнулась.
— Я ничуть не сомневаюсь, что вы уже обсудили с ней это по телефону.
— Ты изменилась, Лин, — заметил он.
— Да? Думаю, это от работы, — стараясь казаться беззаботной, сказала она.
— Ты работаешь?
— Да, и я ходила на вечерние бизнес-курсы до тех пор, пока… — Лин встала. — И я продолжу, когда вы сможете обходиться без меня. Надо нести ребенка к матери, а то он еще проголодается. — Она наклонилась и чмокнула отца в щеку. — Так, значит, договорились: ты возвращаешься домой, как только сможешь, а я останусь с вами до тех пор, пока буду вам нужна. До свидания. Сообщи, когда за тобой приехать.
— Лин, подожди. Я о Моргане. Я…
Ее лицо посуровело.
— Я бы предпочла не говорить о нем, если не возражаешь. До скорого!
Видимо, Джонатан Стэндиш позвонил Клэр, и, когда Лин добралась до дома, та уже знала, что он скоро выписывается и что Лин остается с ними. Клэр была очень тронута и даже всплакнула. Конечно, она еще не оправилась от родов. Лин попыталась приободрить ее, говоря о том, как они заживут, когда оба поправятся, и настроение у Клэр поднялось.
Лин приходилось быстро обучаться уходу за ребенком. Поменять пеленки и накормить его ночью лежало полностью на ней. Завтра приедет нянька, подумала она со вздохом облегчения, готовя питание на десять часов. Ее маленький братик был очень симпатичным малышом. Лин вынула его из кроватки, украшенной кружевами, подмыла, положила на локоть и стала кормить из бутылочки. От него пахло тальком и молоком. Не полюбить его было невозможно. Вдруг раздался звонок в дверь. Лин нахмурилась, поглядывая на часы и раздумывая о том, кто бы это мог быть. Она положила ребенка в кроватку, но он расплакался, требуя бутылочку. Опасаясь, что он разбудит Клэр, Лин закутала его в одеяло и вместе с ним направилась в холл открывать дверь.
На улице шел дождь, и человек за дверью был в теплом плаще, но с непокрытой головой. Увидев его лицо, Лин чуть не выронила ребенка.
— Осторожно. — Морган быстро подошел к ней, помогая поддержать малыша.
Несколько мгновений они так и стояли, держа ребенка и глядя друг другу в глаза. Лин не выдержала первой и, отведя взгляд, прижала ребенка к себе.
— Что тебе надо? — ледяным голосом спросила она. — Клэр уже спит. Она…
— Я пришел к тебе, а не к Клэр. — Лин молча сглотнула, и он продолжал: — Может, пригласишь меня в дом? А то еще простудишь малыша.
Она пропустила его и закрыла дверь.
— Я… я как раз его кормила.
Она отвернулась и стала подниматься по лестнице в детскую. Морган быстро снял плащ и пошел вслед за ней, откидывая со лба мокрые волосы.
Когда Лин села и снова дала малышу бутылочку, и он довольно зачмокал, Морган подошел к ней и с улыбкой посмотрел на ребенка.
— Как его зовут?
— Джеймс, и Клэр не хочет, чтобы его звали уменьшительным Джейми.
Морган огляделся в поисках второго стула, но ничего не нашел, кроме симпатичной, в рюшечках банкетки, и сел напротив Лин.
— Это была твоя детская? — спросил он.
— Да. Правда, Клэр здесь все переделала.
— Она звонила мне сегодня утром.
Лин быстро взглянула на него, поставила пустую бутылочку на пол и подняла ребенка солдатиком, прислонив его к плечу и нежно поглаживая по спине.
— Такое впечатление, что тебе это дано от природы, — сказал Морган с ухмылкой, но тут же опять посерьезнел: — Меня не было дома, и она оставила длинное послание на автоответчике. А позже звонил твой отец. Они оба считают, что мне пора возвращаться.
— Они? — переспросила Лин, задетая за живое.
— Да. Я приехал только сегодня вечером и сразу отправился сюда.
Лин встала, осторожно положила ребенка в кроватку, ласково глядя на него, подоткнула одеяльце и включила детскую сигнализацию. Отвернувшись от ребенка, она посуровела.
— Так, значит, ты в Англии? — спросила Лин, наклоняясь за бутылочкой.
