ты заставишь меня готовить против тебя обвинение в государственной измене, я могу рассердиться. Ты перестанешь мне нравиться.
В конечном итоге Лем согласился на предложение прокурора. Через три дня его приговорили к месяцу исправительных работ. Судья хотел приговорить его к трем месяцам, но мистер Барнс оказался верен слову. Он что-то прошептал судье, и дело закончилось месяцем.
Через месяц Лем вышел на свободу и прямиком отправился в банк, за своими деньгами. Он хотел забрать их, чтобы сделать себе новые челюсти и искусственный глаз. Без этих приспособлений нечего было и думать найти работу.
Он сунул свою книжку в окошечко. После небольшой паузы ему сообщили, что денег выдать не могут, так как их забрал Сет Абрамович. Это было слишком! Мужество покинуло Лема, и слезы готовы были покатиться из уцелевшего глаза. Шаркающей старческой походкой он побрел из банка.
Остановившись на ступеньках этого великолепного здания, Лем безучастно смотрел на толпы людей, проходивших мимо. Внезапно кто-то взял его за руку и проговорил в ухо:
— Почему такой мрачный, солнышко? Как насчет позабавиться?
Лем машинально обернулся и увидел, что позабавиться ему предлагает Бетти Прейл.
«Это вы!» — воскликнули они в один голос. Тот, кто видел этих молодых людей в их последнюю встречу на берегу Крысиной реки, был бы поражен теми переменами, что произошли за несколько лет их жизни в большом мире.
Мисс Прейл была сильно нарумянена. От нее исходил запах дешевых духов, и платье слишком уж обтягивало ее фигуру. Это была проститутка, и к тому же проститутка-неудачница.
Что касается Лема, то, не считая потери глаза и зубов, все было при нем. Правда, он стал сильно сутулиться.
— Как вы сбежали от By Фонга? — спросил Лем.
— Вы мне помогли, сами того не подозревая, — отвечала Бетти. — Он и его люди с такой яростью набросились на вас и потащили на улицу, что мне удалось покинуть дом незамеченной.
— Рад за вас, — сказал Лем.
Молодые люди молчали, глядя друг на друга. Им обоим хотелось задать один и тот же вопрос, но они стеснялись. Наконец оба заговорили одновременно.
— Если ли у вас…
Тут они оба запнулись. Каждый замолчал, чтобы дать другому договорить. Наступила довольного долгая пауза, поскольку никто не хотел брать на себя инициативу. Наконец оба закончили вопрос:
— …деньги?
— Нет, — одновременно ответили на вопрос Лем и Бетти.
— Есть очень хочется, — призналась Бетти, — я просто подумала…
— Мне тоже хочется, — сказал Лем.
К ним приблизился полицейский. Он следил за ними с момента их встречи.
— А ну-ка, проваливайте, крысы, — рявкнул он.
— Почему вы разговариваете с дамой в таком тоне! — вознегодовал Лем.
— Что?! — не понял полицейский и поднял дубинку.
— Мы оба — граждане этой страны, и вы не имеете права обращаться с нами таким образом, — продолжал бесстрашный Лем.
Полицейский уже собирался хорошенько огреть его дубинкой по голове, но Бетти вовремя вмешалась и увела Лема от греха подальше.
Молодые люди шли молча. Вместе они чувствовали себя чуть лучше, потому что грустить лучше вместе. Вскоре они оказались в Центральном парке, где и присели на скамейку.
Лем вздохнул.
— В чем дело? — сочувственно осведомилась Бетти.
— Я неудачник, — признался Лем и снова вздохнул.
— Что за речи, Лемюэл Питкин! — вознегодовала Бетти. — Вам еще нет и восемнадцати, а вы…
— Дело вот в чем, — перебил ее слегка смутившийся Лем, которому не хотелось признаваться, что он пал духом, — когда я уезжал из Оттсвилла, я думал разбогатеть, а вместо этого дважды побывал в тюрьме, потерял все зубы и один глаз.
— Чтобы сделать омлет, приходится разбить яйца, — сказала Бетти. — Даже потеряв оба глаза, можно говорить. Буквально на днях я читала о человеке, который потерял оба глаза и все же разбогател. Вспомните и о Генри Форде. В сорок лет он разорился дотла и одолжил у Джеймса Коузенса сорок долларов. Когда он вернул долг, у него было тридцать восемь миллионов. Вам семнадцать, а вы говорите, что вы законченный неудачник. Лемюэл Питкин, вы меня удивляете!
Бетти продолжала утешать Лема, пока не стемнело. Когда село солнце, стало очень холодно.
Из-за кустов, которые не очень-то его и скрывали, на молодых людей подозрительно поглядывал полицейский.
— Мне негде ночевать, — призналась, дрожа от холода, Бетти.
— Мне тоже, — с глубоким вздохом сказал Лем.
— Пойдемте на Центральный вокзал, — предложила Бетти. — Там тепло, и мне нравится смотреть на людей. Если мы притворимся, что просто ждем поезда, то нас не выгонят.
— Все это похоже на сон, мистер Уиппл. — Когда утром я вышел из тюрьмы, я думал, что умру с голоду, а теперь вот еду в Калифорнию добывать золото.
Да, это говорил не кто иной, как Лем. Он сидел в вагоне-ресторане экспресса «Пятая авеню», на пути в Чикаго, где он и его спутники должны были пересесть на «Вождя», поезд на Ачисон, Топеку и Санта-Фе, и продолжить путь в горы.
Вместе с ним за столом сидели Бетти, мистер Уиппл и Джек Ворон, и все четверо пребывали в отличном настроении. Они воздавали должное замечательной еде, поставляемой пульмановской компанией.
Объяснить, как наш герой попал туда, очень просто. Когда Лем и Бетти грелись в зале ожидания Центрального вокзала, они заметили в очереди к кассе мистера Уиппла. Лем подошел к экс-банкиру, и тот радушно его приветствовал. Он и впрямь был рад видеть мальчишку. Рад он был видеть и Бетти, с отцом которой, мистером Прейлом, был хорошо знаком.
Выслушав рассказ Лема о том, какие невзгоды выпали на их долю, он предложил им присоединиться к нему и поехать в Калифорнию.
Мистер Уиппл собирался добывать золото вместе с Джейком Вороном на прииске, которым владел краснокожий. На эти деньги он надеялся финансировать Национальную революционную партию.
Лем должен был помогать мистеру Уипплу в его трудах, а Бетти — готовить еду для старателей. Оба с радостью ухватились за предложение и обрушили на мистера Уиппла поток благодарностей.
— В Чикаго, — говорил мистер Уиппл, когда официант принес кофе, — у нас будет три с половиной часа до отхода «Вождя» на Золотой Запад. За это время Лем приобретет новые челюсти и глаз, и все мы, наверное, сможем побывать на Всемирной ярмарке.
Мистер Уиппл долго расписывал цель ярмарки, пока после учтивого намека официанта им не пришлось оставить вагон-ресторан и занять свои полки.
Утром поезд подошел к вокзалу в Чикаго, и они вышли. Лему были выданы деньги для приобретения всего необходимого, а остальные сразу отправились на ярмарку. Условились, что Лем встретится там с ними позже, если успеет.
Лем быстро подобрал все необходимое в специальном магазине. Затем он отправился на Всемирную ярмарку.
Когда он шел по Одиннадцатой улице к северному входу, его остановил коротыш-толстяк в мягкой черной шляпе, надвинутой на брови. Окладистая каштановая борода скрывала нижнюю часть лица.
— Извините, — сказал он сдавленным голосом, — но, по-моему, вы тот самый молодой человек, которого я ищу.
