свое отражение. Это было венецианское зеркало XVIII века – одна из бесценных находок Линды. В тяжелую золотую оправу с завитушками хорошо вписывалась фигура Константина Витале, с его сверкающим пиджаком и театральным профилем. Да, это произведение искусства определенно не предназначалось для таких невзрачных людей, как она. Ее темные волосы промокли и казались совсем черными. К тому же они облепили ее голову, как резиновая шапочка для душа. Единственным плюсом было то, что мокрые волосы скрыли уродливый шрам, пересекавший лоб над бровью. Она грустно усмехнулась про себя. Мужчина тоже смеялся. Смеялся над ней.
Нужно забыть, что она плохо одета, выглядит усталой, что и без того минимальный макияж смыло дождем, думала Эннис. Забыть, что живое воплощение лорда Байрона прекрасно видит это.
– Извините, – пробормотала девушка, – к концу недели я совсем измотана. – Она расправила плечи и изобразила любезную улыбку. Она еще не забыла правил этикета. – Так почему же мой отец считает, что у нас много общего?
Он откровенно наслаждался неловкой ситуацией.
– Если быть честным, это миссис Кэрью сказала, что мы подходим друг другу.
– Меня это уже не удивляет, – прошептала себе под нос Эннис.
– Простите?
– Нет, нет, ничего. – Она потрясла головой.
Он внимательно посмотрел на нее.
– Она очень ценит вас.
Но не настолько, чтобы оставить меня в покое и понять наконец, что мне не нужен мужчина!
Повисла тишина.
– Правда, – продолжил он, – она восхищается вами.
– Как мило с ее стороны, – выдавила Эннис. И внезапно почувствовала, что больше не в силах притворяться. Наверно, причина в усталости после рабочей недели. А также в его голосе, который ласкал, соблазнял, лишал способности мыслить здраво. Девушка поняла, что ситуация выходит из-под контроля. – Линда уже давно ведет эту кампанию, – выдохнула она.
– Какую кампанию?
Эннис раздраженно уставилась на темноволосого незнакомца. Сколько раз она оказывалась в такой ситуации! Горький опыт подсказывал ей, что нужно сразу расставить все точки над «i».
Она сделала глубокий вдох и сказала:
– Позвольте мне быть откровенной.
Он вежливо улыбнулся.
– Мне двадцать девять лет, – выдохнула Эннис, – вся моя жизнь – в работе, я не встречаюсь с мужчинами.
Витале, не моргая, смотрел на нее. Какие у него высокие скулы и необычные глаза, подумала девушка и поспешила добавить:
– Ничего личного!
Это не исправило ситуацию. Зеленые глаза Витале сузились.
– Спасибо. Для меня большое утешение, – сухо ответил он, окончательно смутив девушку.
Только сейчас она заметила легкий иностранный акцент в его голосе. Очень сексуальный. Он был выше ее ростом. Эннис не привыкла задирать голову, чтобы взглянуть людям в глаза. Это выводило ее из себя.
– Я просто хочу избежать недоразумений. Чтобы все было ясно, – подыскивала слова Эннис. – Иногда Линда бывает очень настойчивой…
Он никак не отреагировал на ее слова, сохраняя полное спокойствие. Эннис не знала, что сказать.
– Я… меня можно назвать трудоголиком, – в отчаянии взмахнула она руками, словно подкрепляя свои слова, при этом забыв, что держит бокал с шампанским. Шампанское выплеснулось на пол. В то же мгновение она задела другой рукой старинный столик. Он пошатнулся, но Константин Витале успел удержать его от падения.
И конечно, он не подозревает, какие слова вертятся у Эннис на языке. «Моя мачеха занимается сводничеством. Она хочет, чтобы мы познакомились поближе. Это означает – ужинать, танцевать, проводить вместе выходные, спать и, в перспективе, пожениться. Ей не приходит в голову, что у женщин моего возраста могут быть другие приоритеты в жизни. Она полагает, что я некрасива, что у меня трудный характер, что я останусь старой девой. И потому хочет помочь мне. И вы – еще один мужчина в бесконечной череде кандидатов в мужья».
Как ей хотелось высказать все это! Слова так и рвались у нее с языка.
Но было одно «но». Перед ней был не просто мужчина в череде других. Он определенно не принадлежал к обычным «положительным» мужчинам. Он заинтриговывал, волновал, возбуждал ее. Он был непредсказуемым, опытным и циничным…
Эннис оценивающе взглянула на его красивое лицо. И засомневалась: неужели Линда сочла их подходящей парой? Не может быть!
– Линда в самом деле хотела, чтобы мы познакомились?
Он посмотрел на нее. Зеленые глаза его сверкали.
– Разрешите представить вам еще одного трудоголика, – сказал он и протянул ей руку.
Эннис, загипнотизированная его голосом, ответила на рукопожатие едва заметным прикосновением пальцев. Он крепко пожал ей руку, словно пытаясь сказать что-то этим жестом. Изумленная, она подняла голову и встретила взгляд его необычных глаз.
Возникла пауза. Затем Эннис инстинктивно отдернула руку и поспешила нарушить тишину:
– Если вы действительно трудоголик, что вы делаете здесь? Остается по меньшей мере еще четыре часа рабочего времени.
– Я могу задать вам тот же вопрос, – парировал он.
– Мое присутствие на вечеринках Линды обязательно. Кроме того, я не видела моего отца со времени объявления итогов работы компании Кэрью за прошлый год.
Константин Витале посмотрел на Тони, стоявшего около камина. Уголки его губ приподнялись.
– Вы работаете на компанию Кэрью? Ваша мачеха вроде бы говорила, что у вас свое дело.
– Так и есть, – отрезала Эннис, – но я не теряю связи с семейным бизнесом. Он принадлежит и мне тоже.
Константин иронически улыбнулся:
– Ну конечно, как я мог забыть об этом.
Я ему не нравлюсь, подумала девушка. Ну что ж, это взаимно.
– Это же естественно – интересоваться семейными делами.
– Не сомневаюсь, – сухо произнес он.
Эннис сжала губы.
– У вас нет семьи, мистер Витале?
– Никого, с кем я стал бы обсуждать финансовые дела.
Эннис представилась возможность взять реванш.
– Потому вы и трудоголик? – спросила она любезно.
– Вы имеете в виду, что мне больше не на что тратить время? – спросил он и покачал головой: – Нет, это не так. Видите ли, в отличие от вас я встречаюсь… с женщинами.
Удар был таким неожиданным, что Эннис на минуту потеряла дар речи. А потом заметила дьявольские искорки смеха в зеленых глазах. И залилась краской.
О господи, какой ужасный вечер сегодня выдался!
– Каждому свое, – отрезала она и собралась уходить.
Но он не позволил, преградив ей путь.
– Согласен. И какова же ваша роль, Эннис Кэрью? Вы играете в бизнес на папины деньги? Вот почему вы здесь – изображаете послушную дочь, чтобы не лишаться отцовской поддержки?
Эннис задохнулась от гнева.
– Я здесь для работы! – воскликнула она. – Полезные в моей работе контакты играют не последнюю
