– Обезвоживание организма, – тоном профессионала заявил он. – Слишком много шампанского прошлой ночью.
– Не только шампанского, – пробормотала Эннис.
– Что?
Она не стала уточнять. Попыталась найти что-нибудь, чтобы прикрыть наготу. Под рукой ничего не оказалось. Пришлось пройти к шкафу за халатом. Коста взбил подушку повыше и наблюдал за ней с восхищением. Эннис почувствовала его ленивый взгляд на своем обнаженном теле и испытала непреодолимое желание ударить его.
Она достала кимоно и резко запахнула его на груди.
– Что-то все-таки случилось.
Эннис сделала вид, что не понимает. Не поворачиваясь к нему, сказала:
– Все будет хорошо после стакана воды.
– Иди ко мне.
– Сейчас, – выдавила Эннис и выбежала из комнаты.
Она выпила воды, но не вернулась в спальню. Вместо этого приготовила себе чай и отнесла кружку в гостиную. В комнате царил беспорядок – неубранные чашки с кофе, включенный свет – никогда раньше она себе такого не позволяла. Этот мужчина внес сумятицу в ее жизнь, нарушил раз и навсегда установленные ею правила. А потом он оставит ее и отправится на поиск новых развлечений. А она? Что будет с ней?
Что она наделала? Что позволила ему сделать с ее жизнью?
Ненавидя себя, Эннис выключила свет и начала поправлять диванные подушки с такой решимостью, словно от этого зависела ее жизнь. Потом рухнула в кресло у окна и прижала теплую кружку к груди.
– Что ты делаешь? – спросил Коста за ее спиной.
Эннис резко обернулась. Чай выплеснулся из кружки. Коста в одном полотенце, обернутом вокруг узких бедер, лениво улыбнулся ей. И Эннис поняла: неважно, что говорит ей голос разума, она безнадежно влюблена в этого негодяя. Она без ума от него.
– О, нет!
Кружка упала на пол. Эннис закрыла лицо руками. Коста в одну секунду пересек комнату и опустился рядом с ней на колено.
– Тебе больно?
О господи, если бы он мог представить, как ей сейчас больно!
– Нет, – глухо ответила Эннис.
– Но чай был горячий.
Он обнял ее. Эннис поняла, что на нем больше нет полотенца. Должно быть, оно соскользнуло с бедер. Она чувствовала его кожу своими ладонями. У нее перехватило дыхание от этого сладостного ощущения. Если он сейчас попросит, она сделает для него все что угодно, и плевать на все сомнения.
Но он и не подозревал о сомнениях. Он был слишком уверен в себе.
– Тебе нужно пить шампанское по утрам. В постели, – пошутил он.
На секунду она позволила себе расслабиться в его объятьях, прижалась щекой к его теплой груди, чувствуя, как любовь переполняет ее.
Но тут же напомнила себе, сколько женщин так же вот прижималось к нему, теша себя сказкой о большой любви. И сжала губы.
– Ты обожглась, – озабоченно произнес он. – Покажи мне.
– Нет, – Эннис оттолкнула его и выпрямилась, – ты напугал меня. Вот и все.
– Что произошло?
Если бы он сказал хоть одно ласковое слово, если бы он назвал ее по имени, Эннис высказала бы ему все, что она чувствует. Свои сомнения и страх. Но он не сделал этого. Ее сердце болезненно сжалось.
Она встала.
– Ничего, – ответила она.
– Не играй со мной, Эннис…
Что-то подтолкнуло ее сказать:
– Думаешь, только у тебя есть право играть в такие игры?
Его лицо застыло, превратившись в каменную маску.
– Скажи мне одну вещь, – выдавил он сквозь сомкнутые губы. – Что значила для тебя прошлая ночь?
– Я слишком много выпила, – Эннис боялась поднять на него глаза.
– Нет, дело не в шампанском. Ты надела платье специально, чтобы свести меня с ума.
– Это не так!
– Или все намного проще? Ты решила провести эксперимент? Новое платье – новый мужчина на ночь?
Это было настолько далеко от правды, что Эннис громко расхохоталась. Это было ошибкой.
Коста наградил ее ледяным взглядом. Но голос его был спокойным:
– Когда я вошел в твою спальню прошлой ночью, я решил, что увидел настоящую Эннис. Эта комната пропитана чувственностью и тайной. Звездное небо, кружевной балдахин, венецианская роскошь. Я решил, что это твой вызов миру обыденности и скуки. Но я ошибался.
– Что ты хочешь сказать? – неуверенно спросила Эннис.
– Это не вызов. Это шутка. Очень изобретательная шутка, – ответил он задумчиво. – Я понимаю, почему ты держишь дверь в спальню закрытой. Ты позволяешь мужчине думать, что он один проник в святая святых – твою тайную спальню.
– Нет! – запротестовала она.
– И как только он решает, что он в самом деле единственный, ты разбиваешь ему сердце и уходишь.
– Это совсем не так!
– Так что произошло? Ночь страсти не оправдала твоих ожиданий? Или… – медленно произнес он, словно наконец-то нашел решение загадки, – ты вообще не хотела никакой ночи страсти, не так ли?
– Я…
– Ты испугалась? Чувства вышли из-под контроля, я прав? И тебе это не понравилось. – Его улыбка причиняла ей боль. – Страсть не соответствует твоему имиджу ледяной королевы. Я совсем забыл, ты ведь у нас не встречаешься с мужчинами.
– Хватит припоминать мне это!
Коста схватил ее за запястье.
– Нет, ты выслушаешь…
Эннис закричала и оттолкнула его. Коста остановился, ошеломленный.
– Что я делаю? – выдохнул он.
И отпустил ее так, словно она была прокаженной.
– Мы оба потеряли рассудок, – он был невероятно бледен. – Ты права. Это отвратительно. Я ухожу.
Эннис рухнула на диван. Она все еще дрожала, когда он вернулся из спальни полностью одетый. Он был небрит и выглядел изможденным. Даже глаза, казалось, потухли.
Эннис прижала дрожащие пальцы ко рту. Она чувствовала себя так, словно сорвалась в темную пропасть и стремительно падает туда, не зная, когда достигнет дна.
– До свидания, – официально попрощался Коста. – Я получил хороший урок. Спасибо.
Она не могла позволить ему уйти просто так. Не могла простить себе, что, как дура, дрожит от страха на диване. Она изобразила ослепительную улыбку.
– Не стоит благодарности, – произнесла она безразличным тоном.
Он резко повернулся. Отбросил в сторону пиджак и подошел к ней.
Это был не поцелуй, а раскаленное клеймо на ее губах. Его щетина оцарапала ее нежную кожу. Но настоящую боль она ощутила, когда Коста отпустил ее и она увидела презрение в его глазах.
– А я-то думал, я – твоя любовь.
