– Лизбет?
– Она намекнула мне, что у вас был роман. И что она не считает меня серьезной соперницей, – злорадно сообщила Кенди Джастину.
Его глаза блеснули.
– Я помню. Это был тот редкий случай, когда меня посещала надежда.
Она саркастически изогнула брови.
– Из-за ее ревности? Что же ты тогда не бросил меня и не женился на ней? Не стал с ней жить или не сделал чего-нибудь еще, чего бы тебе хотелось?
Джастин вздохнул с раздражением.
– У меня появилась надежда, потому что ревновала ты. Что мне до Лизбет Ламонт? Меня не интересует и никогда не интересовала Лиз Ламонт. И я ее тоже. И мы с ней оба знаем это.
Кенди очень хотелось поверить ему. Но Джереми говорил, что он и Лиз были любовниками, а он не стал бы болтать попусту. А как можно было забыть случайно подслушанный разговор? И как тогда вела себя ее мать… А у Джудит было чутье.
Кенди медленно заговорила:
– Как-то я зашла с мамой пообедать в «Каприоле». У меня было плохое настроение, и она потащила меня по магазинам. Ты был в ресторане с Лизбет, и я слышала часть вашего разговора. Можно было сделать вывод, что она, – Кенди откашлялась, – вынуждает тебя сделать выбор между мной и ею. А ты отвечал, что я без тебя пропаду. Мать поскорее увела меня оттуда, как будто знала, чем этот разговор закончится. – Голос у Кенди пресекся, она прижала руки к глазам.
– Милая моя Кенди, – сказал Джастин, взяв ее руки в свои. – Не плачь. Все было совсем не так. Правда. Мне надо было тебе об этом рассказать, но ты и без того ходила расстроенная. Я же хотел дождаться минуты, когда ты сможешь обо всем узнать, не расстраиваясь.
Джастин обнял Кенди и притянул к себе.
– Лизбет была в отчаянии. Но не из-за меня.
Ко мне это отношения не имеет, – говорил он, опустив лицо в ее волосы. – Уж скорее к твоему отцу.
Кенди замерла. Это ей и в голову не приходило.
– Но ведь она оставалась у тебя на ночь. Даже переставляла мебель – обустраивала гнездышко. Мне сказал Джереми.
Джастин покачал головой.
– Она моя сотрудница, доверенное лицо. Ночевала у меня пару раз, когда было горячее время. Но не только она, другие редакторы тоже. Да, передвигала мебель. Она любит все делать по-своему, даже мебель в чужом доме переставлять. Но мы никогда не были любовниками. Мое правило никаких амурных дел на работе.
– Но я же приходила в офис, – возразила Кенди.
– Что ж, – пожал он плечами, – ради тебя я много правил нарушил.
– Так, значит, – сообразила Кенди, – она говорила тебе в ресторане о своих отношениях с моим отцом?
– Да, я опять нарушил правила.
– Почему? Как?
– Личная жизнь моих сотрудников – это их личное дело. Я в нее не вмешиваюсь. Лизбет не могла в это поверить. Но она дошла до крайности, ей нужно было с кем-то поделиться, вот я и… – Джастин слегка покраснел.
– Что ты?
– Тебе и без того туго приходилось, – заговорил он. – Родители буквально рвали тебя на куски. Я на все был готов, чтобы прекратить это. Мои принципы здесь не имели значения. Я мог бы даже предложить Лизбет отступного, если бы знал, что это принесет пользу.
Он мог бы пойти даже на это, хотя и против своего желания.
Джастин продолжал:
– Но это не помогло бы. Изменить ничего было нельзя. – Внезапно у него на лице появилось сочувствие. – Я поговорил с твоим отцом. Как мужчина с мужчиной.
Кенди покачала головой, пытаясь осмыслить услышанное.
– И все ради меня?
– Как это ни парадоксально, – сухо сказал он. – Но что было делать? Так что мужайся.
Вид у него был убитый. Кенди не вынесла этого и взяла его за руки.
– Этим и должно было кончиться, – сказала она со вздохом.
Руки Джастина сжались. Он не ожидал такого. Кенди глубоко вздохнула, пытаясь выдержать его взгляд.
– Я не виновата, – твердо продолжала она. – Сейчас я это понимаю. Утром я уже сказала матери. Это ее жизнь, ее проблемы. Слишком долго я была у нее ко всякой бочке затычка.
Оба удрученно замолчали.
