— Ну, раз мы во всем разобрались, и недоразумение улажено, давайте пройдем в столовую — радушно предложил 'председатель' — там уже Анжелика Гавриловна стол накрыла, вот за обедом и поговорим.
Мебель в достаточно просторном, прохладном помещении столовой большой изысканностью и изяществом не отличалась и состояла из длинной, гладкой известняковой плиты и двух или трех десятков больших плоских булыжников служивших табуретами. Однако стол- плита был накрыт по-праздничному и довольно разнообразно по здешним меркам. В глиняных мисках исходила паром горячая мясная похлебка с плавающими на поверхности кружочками жира и листочками какой-то зелени, на широких плоских блюдах грудой лежали куски отварной дичины и запеченной на углях, до аппетитной румяной, хрустящей корочки, рыбы. Подплывшая к столу, пышная как сдобная булка, лучезарно улыбающаяся начальству зав столовой — Анжелика Гавриловна торжественно водрузила на стол кривобокий керамический кувшин, шибающий в нос запахом хорошо перебродившей 'бормотухи'.
Пока гости насыщались, Игошин поведал им историю своего поселка. Когда произошла катастрофа, глава поселковой администрации возвращался на своем УАЗике с совещания из райцентра. Когда началась страшная гроза, машина остановилась возле поста ДПС, на котором, по случаю проводимой милицией операции 'Конопля' находился усиленный наряд из трех сотрудников ГИБДД, местного участкового и двух ОМОНовцев. Вот всей этой компанией они и ухнули непонятно куда, вместе с автобусом, переполненным китайскими туристами, а вернее торговцами и гастарбайтерами, несколькими частными автомобилями и их владельцами, а также старой раздолбанной 'таблеткой' с тремя охотинспекторами, возвращавшимися с рейда. К счастью перенос обошелся без жертв, если не принимать в расчет нескольких переломов и огромного количества синяков и ушибов. Почти неделю мотались по степи, собрав еще несколько десятков колонистов. Потом люди долго пытались понять, где они находятся. А когда, наконец, поняли, что возврата к прежней жизни не будет, по крайней мере, в ближайшее время, решили обустраивать жизнь на новом месте. Руководство новым поселением благодаря своим недюжинным организаторским и хозяйственным способностям Борис Викторович быстро взял в свои руки. Первым делом он постарался дать растерянным и напуганным людям уверенность в безопасности и завтрашнем дне, для чего прибег к построению единственной хорошо известной ему модели общественного устройства. Из бывших милиционеров и охотинспекторов сколотил сначала отряд самообороны, переименованный после в милицию, командовать которой назначил старшего из ОМОНовцев, здоровяка Еремеева. Первоначально выдвигавшийся на эту должность пожилой участковый для такой работы не подошел, поскольку не обладал достаточно твердым и жестким характером, а кроме того, оказался тихим алкоголиком, умудрявшимся достать выпивку и 'заложить за воротник' даже в нынешней, казалось бы совершенно безвыходной ситуации. Володя же быстро 'прижал хвосты' разухабившимся было 'асоциальным' элементам, да и некоторым недовольным новой властью 'попаданцам'.
Все семь десятков жителей Лесозаводска а именно так по старой памяти назвали поселок были переписаны. После проведенного опроса, с учетом навыков и умений каждому члену общины была назначена трудовая повинность. Для справедливого распределения между людьми немногих имеющихся в наличие материальных благ был введен учет трудодней. К нарушителям дисциплины принимались строгие меры: начиная от водворения в изолятор с обязательными 'бесплатными' работами по благоустройству поселка и заканчивая публичным повешением двух отморозков изнасиловавших девушку и жестоко избивших пытавшегося им помешать парня.
Трудами лесозаводцев за год было возведено несколько жилых домов для семейных, медпункт, столовая, кузница, два общежития для холостяков, здания администрации, выполнявшего попутно роль школы, ЗАГСа, милицейского штаба и библиотеки, а также сарая-изолятора, с достоинствами которого Спиридонов познакомился лично.
Общую картину несколько испортили китайцы в самом начале эпопеи объявившие о своей независимости и вместе с автобусом и всем своим имуществом откочевавшими в степь, и основавшими там свой поселок, которые местные остряки тут же прозвали Чайна-тауном. Бывшие жители поднебесной со свойственными их народу смекалкой и трудолюбием быстро приспособились собирать и заготавливать здешние растения, а по весне и вовсе вскопали и засеяли соей, некоторый запас семян, которой у них оказался, довольно приличный участок земли. Однако не все у них пошло гладко, толи среди граждан КНР не нашлось достаточно сильного лидера, а может народец там попался, что называется 'пожиже', но от общей массы трудяг откололась группа бандитов беззастенчиво грабящих своих соплеменников, оказавшихся неспособными дать им серьезный отпор и принявших новую напасть с истинно восточным фатализмом.
Слушая рассказ Игошина, Спиридонов и его спутники только качали головой, похоже, здешние жители нравилось ли им это или нет, ударными темпами строили коммунизм в отдельно взятом поселении.
— А вам бандиты не досаждают? — поинтересовался Сашка, когда повествование гостеприимных хозяев подошло к концу.
— Хунхузы — переспросил Игошин — у нас с ними целая война идет. Они сволочи что удумали, людей уводить. У китайцев несколько человек угнали куда-то в основном девок помоложе, у нас девчонку выкрали, когда фрукты собирала, оторвалась от своих, оглянулись, а ее уже след простыл. А у нас бойцов как раз в поселке не было, в другом месте банду ловили. Степка друг ее как раз часовым оставался, как узнал, так карабин схватил и в погоню бросился. Крыша наверное с горя поехала, никого ждать не стал, один пошел. Молодой, горячий был. В общем, подкараулили они его, мы потом только труп нашли в таком состоянии, что лучше и не рассказывать. Жуткое зрелище было. Карабин хороший был 'Сайга' почти новая и двадцать патронов хунхузам достались. А сейчас и вовсе у них автомат откуда-то появился.
Еремеев молча разлил по кружкам красную пахучую жидкость, собеседники не чокаясь выпили, немного помолчали.
— Ну, за Степку то мы с ними сполна расплатились — пробасил Володя, бережно ставя на стол пустую тару.
— Накрыли банду? — уважительно посмотрел на него Сазанов.
— Буквально вчера. Заманили в засаду и покрошили — кивнул головой ОМОНовец — троих сразу на месте, двоих живыми взяли. Вон там, в рощице до сиих пор болтаются.
— Накрыли, да не всех — покачал головой Игошин — еще голов семь где-то скрываются.
— На запад они свалили — хмуро буркнул Еремеев — мы почитай полдня по следу шли, так и не догнали.
— Ну а вы то, что дальше делать собираетесь? — после непродолжительной паузы поинтересовался Борис Викторович — присоединиться не желаете? Я смотрю, ребята вы зажиточные, такому пополнению всегда рады будем.
— Хотим пройти на запад вдоль побережья, осмотреться — ответил Сергей — а на счет присоединения, спасибо за предложение конечно, но мы уж как-нибудь сами по себе. Тем более обжились уже, отстроились. Хлеб посеяли. Так, что нам срываться не с руки.
— Вон даже как? — Игошин был изрядно удивлен — Хлеб растите значит, а семена где взяли?
— Прошлым летом в степи насобирали дикой пшеницы, отобрали наиболее перспективные семена и весной посеяли — похвастался Сашка.
Беседовали довольно долго, сдобная заведующая столовой еще дважды ставила на стол кувшины с забористой бормотухой. На улице уже стемнело, когда гостеприимные хозяева, наконец, проводили порядком утомленных и изрядно подвыпивших гостей в отведенные для них апартаменты.
Утром чуть свет, страдающие жуткими головными болями путешественники, распрощавшись с лесозаводцами загрузились в ялик и отправились восвояси, держа курс на запад.
Алый солнечный диск уже катился за горизонт, когда мореплаватели, наконец, обнаружили удобную бухточку, где и решили остановиться для ночлега. Ветер стих окончательно и пришлось убрать парус и налечь на весла. Пристав к пологому берегу среди дикого нагромождения камней быстро разбили палатку, наспех сообразили ужин, выставили часового и завалились спать.
Небо уже начало светлеть, когда кто-то осторожно потряс Сергея за плечо. Он открыл глаза и увидел встревоженное лицо Василия
— Тсс — лейтенант прижал палец к губам — у нас гости. Буди Сашку, и занимаем круговую оборону, как вчера вечером определились.
Уже через пару минут лежа за большим валуном, Спиридонов вглядывался в предрассветные сумерки.
