– Прошу устроить перерыв в заседании, чтобы немедленно покончить с этим вопросом, – предложил он.
Был объявлен перерыв. Трое советских ушли и возвратились через десять минут, после телефонного разговора с Москвой. Бородин выглядел довольным.
– Мне разрешено раскрыть вам некоторые секреты, – сообщил он, – но я уверен, что они будут не интересны нашим португальским друзьям.
Услышав это недвусмысленное приглашение удалиться, генерал да Коста побледнел. Но что он мог сделать? Ведь он сам попросил у них помощи. Значит, придется подчиниться их требованию. Он встал и вышел из зала, плохо скрывая свое недовольство.
– Так вот, – вновь заговорил Бородин, – на нашей станции в Шевченко мы применяем процесс дезактивации ядерных отходов.
– Через витрификацию? – спросил Губенгейм с живым интересом и даже с некоторой завистью.
– Да, через витрификацию, – подтвердил Литонов. Губенгейм кивнул. В США также шли работы над этим процессом, но они были далеки от конечной цели. И он понял, что русские сняли с себя ответственность за ангольский снаряд. Витрификацированные отходы ни на что не годятся: они становятся безвредными.
– Мне даже разрешено, – продолжал Бородин, – если у вас остались какие-либо сомнения, пригласить вас в Шевченко убедиться собственными глазами. Разумеется, при условии нашего посещения Брукхевена. Мак-Интайр улыбнулся:
– Мне кажется, вы не стали дожидаться нашего приглашения, чтобы посетить станцию в Брукхевене.
Полковник Карлсон заметил улыбку, мелькнувшую на губах Сергея Швабрина. Это было почти признание того, что КГБ действительно проник в секреты американских атомных станций.
– Я не расположен вести бесплодную дискуссию по данной теме, – ответил Бородин. – Но если вы дадите мне гарантию, что отходы не могут исходить от вас, я готов безоговорочно вам поверить.
– Я даю такую гарантию, – сказал Мак-Интайр.
– Хорошо. Тогда нам остается предположить, что отходы идут или из Франции, или из Великобритании. Я предлагаю прояснить этот момент и любыми средствами положить конец опасной деятельности. Напоминаю, что мы собрались для того, чтобы пресечь деятельность, ставящую под угрозу мир во всем мире.
– Я полностью разделяю вашу точку зрения. Действовать надо быстро и решительно. К сожалению, мы должны быть готовы к тому, что национальные чувства упомянутых стран могут сильно осложнить нашу задачу.
– Нужно добиться успеха, хотят они того или нет. Важен результат, а не их мнение. Что вы предлагаете?
– Подключить к операции присутствующего здесь полковника Карлсона, поручив ему выяснить происхождение радиоактивных отходов, установить изготовителя ядерного оружия и положить конец этой деятельности.
– Любыми средствами.
– Любыми средствами, согласен. Я предложил кандидатуру полковника Карлсона лишь потому, что эти страны находятся в зоне НАТО. Если бы речь шла о зоне Варшавского Договора, я попросил бы вас назначить руководителя операции.
– Справедливо, – согласился Бородин. Никто и не подумал вернуть генерала да Коста.
– Однако, – вставил Швабрин, – нам бы тоже хотелось принять участие в операции.
Карлсон улыбнулся. Занятный денек. Он не только оказался лицом к лицу с одним из своих противников из КГБ, ему еще придется работать с ними рука об руку. Ибо Мак-Интайр не мог отвергнуть советского предложения. Работа с агентами КГБ будет для него в новинку. Такое случалось только с Фрэнком Мэттьюсом, и то лишь раз и без его, Карлсона, ведома. Ну что же! Пусть Фрэнки продолжит начатое знакомство. Для Карлсона все было ясно: сам он будет руководить операцией из своего кабинета, а действовать предоставит Фрэнки Мэттьюсу.
– Я сегодня же назову вам имя человека, которого я хотел бы включить в операцию, – сказал Бородин.
– О'кей! – отозвался Мак-Интайр, – но чтобы ускорить дело, и раз нам нужно проверить лишь две станции, мы могли бы поделить работу на предварительном этапе.
– Хорошая мысль.
– Что вы выбираете? Великобританию или Францию? В какой из двух стран ваша разведка лучше себя чувствует?
– Во Франции, – улыбнулся Швабрин. – Там лучше кормят.
ГЛАВА 3
– Должно быть, здесь, – прошептал Фрэнки Мэттьюс. За рулем «форда-зодиак», взятого напрокат в агентстве Герца сразу же после приземления в аэропорту Лондона, он пересек Харуэл, где находилась атомная станция, которой ему было приказано заниматься. Он увидел станцию, хорошо охранявшуюся, окруженную высокими стенами с редкими зарешеченными окошками.
В Вашингтоне полковник Карлсон сказал ему: «Ресторан „Герб Беркшира“, при выезде из Харуэла, если ехать со стороны Лондона. Там вы спросите Джона Холли».
Кажется, ему был нужен именно этот дом, стоящий в некотором отдалении. Да, на его фасаде висела большая вывеска «Герб Беркшира». Но странно: из трубы не шел дым, ставни были закрыты, а дверь завешана черной тканью. Перед дверью разговаривали четверо мужчин.
Он остановился и вышел из машины.
