себя.
— Но я только что видела их за столом. Они все милые, добрые люди!
— Да, пока нечего делить, пока на всех хватает…
— Но как же так!
— А вы, простите, чем занимаетесь в свободное от подобных путешествий время?
— Я? — Было видно, что девушка смущена и не знает, как ответить.
— Не стесняйтесь, — подбодрил ее Тедди. — Здесь все свои. Сержант у нас вместо капеллана — и грехи отпустит, и тайну исповеди сохранит. Ха-ха-ха!
Но Энни не приняла шутки. Она серьезно посмотрела на одного, на другого и наконец сказала:
— Я не могу раскрывать перед вами все секреты. Тем более что они не мои.
— Как хотите, — пожал плечами Тедди. — Облегчить душу никогда не вредно. Я вот, к примеру, после этой поездки обязательно наведаюсь в церковь, если, конечно, смогу вернуться из этого кошмара.
— Ага! — рассмеялся Вилли. — Я слышал это с десяток раз, и никогда ты не выполнял своего обета. Так что можешь заодно пообещать еще и свечку размером с Эмпайр-Стейтс-Билдинг.
Дорога, изгибаясь плавной дугой, шла под уклон. Деревья мелькали в опасной близости от машины, габариты которой едва проходили в узкий просвет. Три машины, движущиеся впереди, снизили скорость. Водители опасались налететь на одного из могучих лесных исполинов, стволы которых были толщиной не меньше чем в три обхвата. Такая авария могла остановить всю гонку, и виновнику не поздоровилось бы.
Даже для такого опытного водителя, как Бешеный Тедди, дорога эта была нелегким испытанием, а об остальных и говорить нечего. Поэтому темп движения постепенно снижался, и к концу спуска уже никто не делал попыток разогнаться. Колонна ползла со скоростью не более десяти километров в час.
Пассажирам оставалось только скучать. Вилли, не привыкший сидеть без дела, открыл внутреннюю крышку багажника и извлек на свет дробовик. Вещь была дорогая, сделанная под старину, хотя было видно, что приклад выделан не из орехового дерева, а из очень похожей на него пластмассы. Металлические части были изготовлены из перекристаллизованной стали. Сержант переломил ружье пополам и заглянул в стволы. Вещь и в самом деле была великолепной. В свое время Вилли мог только мечтать о такой.
— Могли бы и полуавтомат положить, — заметил Тедди.
— А четверть-пулемет не надо? — ответил сержант. — Будь здесь хоть пяток стволов приличного оружия, так уже половину соискателей отправили бы к праотцам.
— Это ты прав, — согласно кивнул пилот.
— Таким образом, задача с каждым часом все больше осложняется. Раньше нам надо было только проводить девушку до банка и назад. Теперь речь идет не только о победе в этой дурацкой гонке, но и о наших собственных шкурах.
17
— Ефан, — голосом капризного зануды прогнусил Фингер Двадцать Первый, — мне становится скучно!
— Но, сэр! Я делаю все возможное, чтобы вас развлечь!
— А мне скучно! Это ведь была твоя идея с лотереей и моим завещанием. А что я вижу теперь?
— Ну что вы, сэр! Неужели вас не развлекает эта бешеная гонка?
— Какая же она «бешеная»?! Тащатся друг за другом, как в детском саду. Только что за ручки не держатся!
— Таков маршрут, сэр. Вы сами его предложили как наиболее опасный.
— А ты не мог мне подсказать? Где опасности? Где ужасная смерть? Этак они все прибудут к финишу.
— Смею заметить, сэр, что буквально пять минут назад одна машина рухнула с обрыва.
— И что? Ни огня, ни крови! Ерунда все это, скука.
— Да, но в машинах совершенно нечему гореть!
— Сделайте так, чтобы было чему! И я хочу побольше аварий!
— Но они и так уже потеряли машину и двух андроидов.
— Двух андроидов! Велика ценность! В первую очередь должны умирать люди, а не эти электронные чучела.
— Хорошо, хорошо, будь по-вашему. За колонной следуют два робота. Они только выжидают удобного момента, чтобы прикончить обладателя сержантского значка.
— С каких это пор они научились выжидать?
— С момента гибели первого снайпера. Главный мозг проанализировал его ошибки и ввел коррекцию в программы всех остальных.
— Так, где сейчас значок?
— У этого блондина, которому его с самого начала вручил Клайд.
— А он, часом, не андроид?
— О Господи! — вырвалось у робота. — Надо запросить станцию.
— Давай быстрее. Когда мне станет совсем скучно, я выставлю тебя во внутренний двор и буду палить по тебе из дробовика. Думаю, это будет намного забавнее твоей затеи!
— Одну минуту, сэр! Брадентон! Некоторое время на вызов никто не отвечал.
— Почему он вечно находится в тени планеты? — не выдержал Фингер Двадцать Первый. — У него что, ретрансляторы не работают?
— Да, сэр! — раздался голос капитана орбитальной станции.
— Где тебя вечно носит?!
— Извините, сэр! Что-то связь барахлит.
— Почините! Или у вас рук нет?
— Да, сэр. Именно сейчас занимаемся профилактикой.
— Мне нужны данные вот на этого гостя. — На экране появилось лицо Вилли. — И очень быстро! Я устал ждать!
— Одну минуту, сэр. Вот, пожалуйста. Этот человек прибыл сопровождающим даму, которая назвалась просто Энни…
— Черт с ней! Дальше! Он человек или робот?
— Этого мы не регистрировали, но металлоискатель среагировал на него, как на робота.
— А второй? Тот, который с ним?
— Тот определенно человек. Вне всякого сомнения.
— Все ясно! Ефан, опять меня пытались обмануть!
— Но, сэр! Вы же сами выбрали эту кандидатуру, и, если помните, я даже возражал.
— Теперь это не имеет значения. Клайд!
— Я слушаю, сэр!
— Немедленно отбери у этого электронного пугала значок и передай его живому человеку.
— Простите, сэр, сейчас я не могу этого сделать.
— Неподчинение?! — взревел Фингер Двадцать Первый. — Я тебя сейчас же уничтожу!
— Но, сэр, мы сейчас в пути, и я не могу остановить колонну. Они не послушают меня!
— Я сказал! Чтобы через пять минут значок был у нормального человека. Все!
18
— Господин Фалкон, — отчетливо произнес динамик.
— Да. — Вилли придвинулся к переднему сиденью. — Я слушаю вас.
— Вообще в обязанности старшего группы входит поддержание порядка.
— Что я должен делать?
— Вам уже ничего не надо делать. По вашей вине мы потеряли машину, а такое расточительство недопустимо.
— Попробуйте сказать, что мне придется за нее платить, и мы потеряем еще одну, вместе с нашим гидом. — Вилли постарался таким образом урезонить Клайда.
Тот сразу понял, что взял слишком высоко, и изменил тон.
— Тем не менее как представитель наблюдательного совета, — при этих словах Вилли невольно
