Как денежкой в закрытом кошельке. Из-под ресниц не сразу вскинь очами, Зубок держи припрятан за губой, И грудью ты мужчину, как нацевкой, Туда-сюда ершом заставь ходить. Что есть у женщины сильнее грудей? Матросов видела, последних пьяниц,— И те у груди ласковей теляток. Возьмут одну, сосут, лелеют, нежат, И о другой никак не позабудут, Чтоб не было обиды. Голубкaми, Детишками своими назовут. Монахиня
Молчи! Старуха
А ты запоминай покрепче: Мужчина что дитя: откуда вышел, Туда назад без памяти спешит, А женщина что мать: откуда выдаст, Туда назад стремится получить. (Уходит.)
Монахиня
(рвет на груди платье)
Рубец проклятый! Судорожный рот Невинного сосущего младенца, Простреленного пулей, — ты опять В кошмарах мне щипцами грудь сжимаешь. Без памяти упав тогда на снег, Я слышала — ребенка отдирали От матери, как с дерева кору… И где ты похоронен, мой сыночек, И кем ты был от матери оторван — Не знаю и не ведаю: рассудок Мой долго был с той ночи помрачен. Старуха
(возвращается с ожерельем)
Вот, курочка, красе твоей оправа. Да быть мне жертвой солнцу твоему, Коль ты теперь невестою не смотришь. Развеселись — мы к ночи ждем фелюгу. Припрятан парус у фелюги той… Фелюга та с товаром будет красным — Тебе и мне добра перепадет. Фелюгу ту ведут контрабандисты — Грек, да румын, да армянин, мой сын! Монахиня
Счастливица! Старуха
Да, будь ты помоложе… Красив мой сын. Э, кажется, хозяин. (Поднимает повязку на рот.)
Полковник
(входя по лестнице наверх)
Где Ольга? Ольга, ты хотела мстить… Что, черт возьми, за тряпки нацепила Тебе майрик? Сними, пустая дура! Без фокусов! Одежду проститутки, Попроще, победней… Следы побоев, Охрипший голос, пьяные глаза, Тоска в глазах затравленного зверя,— Так, кажется, расписывают в книгах, — Побитая подружка кочегара, В два счета большевичка, поняла? Старуха раздевает монахиню.
Ходи, шатаясь, по дырам портовым,
