– Рианнон, слава богу, я нашел тебя! А Роланд…
– Я здесь, Эрик, – отозвался он, выходя вперед и бросая взгляд на лицо Рианнон, на котором застыло уязвленное выражение. Он снова причинил ей боль, на этот раз действительно очень сильную. Он ощущал это также ясно, как несущий влагу ветерок у себя на коже, и не имел ни малейшего представления о том, как и когда он сможет искупить содеянное.
– Извините меня, – пробормотала Рианнон, устремляясь в лесную чащу.
Роланд сделал было шаг, чтобы догнать ее, но, почувствовав руку Эрика у себя на плече, остановился. Он услышал, как где-то в отдалении Рианнон вырвало. Сбросив руку друга, он снова устремился за девушкой.
– Черт возьми, Роланд, да послушай же меня. Джейми ушел.
Роланд замер на месте. Его легкие вдыхали насыщенный речной влагой воздух, брюки снизу были мокрыми от росы, а сердце словно сжали ледяными тисками. Он развернулся.
– Ушел? Что значит – ушел?
– Ушел. Сбежал. – Пошарив в кармане, Эрик выудил сложенный листок бумаги и протянул его Роланду: – Мы обнаружили это в его комнате.
Роланд снова посмотрел в ту сторону, куда ушла Рианнон, но ничего не услышал. Послав ей мысленный призыв, он понял, что она закрыла для него свой разум.
– Я отыщу ее, – мягко предложил Эрик, – а ты прочти эту чертову записку. Встретимся в замке.
Роланд наблюдал за тем, как его друг скрылся среди деревьев, затем разгладил трясущимися пальцами клочок бумаги и прочел:
«Дорогая Тамара!
Я должен уйти. Пожалуйста, не пытайся отыскать меня. Я уже взрослый и могу сам о себе позаботиться. Но до тех пор, пока я буду жить с Роландом, он будет делать это за меня. Сейчас мне кажется, что история повторяется. Кёртис вернулся, а ОПР терроризирует всех из-за меня. По моей вине Рианнон чуть не зарезали на матче. И по моей вине ей снова причинили боль прошлой ночью. Я слышал, как вы с Эриком разговаривали. Не знаю, что произошло, кроме того, что Роланд каким-то образом обидел ее из– за того дурацкого препарата, который он принимал, чтобы не спать днем. Если бы не я, он ни за что бы не стал его пить. Ему не следовало этого делать. Даже я понимаю, что с разного рода лекарствами шутки плохи.
Скажи Эрику, чтоб завязывал со своими химическими экспериментами. Зря он все время пытается изменить то, кем он в действительности является, кем являетесь все вы. Скажи ему, что, на мой взгляд, вы, как никто другой, близки к совершенству, за исключением только моей мамы.
Не бойся, ребятам из ОПР до меня не добраться. Я же не дурак и знаю, что такое осторожность. Напишу тебе, когда решу, где хочу обосноваться, чтобы ты знала, что со мной все в порядке.
Я правда очень люблю вас всех, ребята. Всех вас, но особенно тебя, Тамара. Ты мне как старшая сестра. Я буду скучать по тебе, но решения своего не изменю. Постарайся меня понять.
С любовью,
Роланд медленно закрыл глаза, комкая записку в кулаке.
– Проклятье!
Заслышав приближающиеся шаги, она напряглась, но это был всего лишь Эрик. Она с горечью сглотнула и постаралась придать своему лицу непроницаемое выражение. Ни за что на свете она не позволит Эрику увидеть, что сердце ее разрывается на части. Он тут же расскажет об этом Роланду. Она лучше умрет, чем покажет ему, какую боль ей причинили.
Любила?
Глупости какие, Роланда она совсем даже не любит. Она не настолько глупа, чтобы впустить в свое сердце эту чисто физическую привязанность. Она любила в своей жизни всего один раз, своего отца, и его презрение научило ее впредь не совершать подобных ошибок.
Подняв глаза, она наблюдала за быстро приближающимся Эриком.
– Ты в порядке? – спросил он, подойдя совсем близко.
Подняв ладони вверх, она, осмотрев себя, произнесла:
– Вроде да, а что?
– Ты была больна. Я слышал, как ты…
– Обычная тошнота. Это всего лишь реакция на… пережитое. Ничего больше, уверяю тебя.
Его глаза недоверчиво сузились, но возражать, к счастью, он не стал.
– Продолжай, выкладывай, что еще случилось. Не о моем же здоровье ты сюда пришел справляться.
– Честно признаться, нет, хотя, вероятно, мне и следовало бы. – Эрик взял ее за руку, участливо глядя ей в лицо. – Идем со мной. По дороге все объясню.
Так он и сделал, и к тому времени, как они вошли в главный зал замка, Рианнон знала, что ситуация критическая. Джейми, несомненно, целеустремленный мальчик, но ему явно не удастся перехитрить или переиграть агентов ОПР. Ее беспокойство за ребенка затмило причиненную ей Роландом боль. Теперь у нее появилась цель.
Тамара мерила шагами комнату, глаза ее были заплаканными и покрасневшими, как у пьянчужки. Когда вошли Рианнон с Эриком, она рванула было к двери, но разочарованно остановилась на полпути, видя, что это не Джейми. На лице ее отразилось разочарование.
Фредерик сидел на полу, подтянув колени к груди, насколько это было возможно, учитывая его массивное телосложение. Выглядел он так, словно тоже плакал.
Рианнон подошла к Тамаре и заключила ее в свои объятия.
– Не нужно так убиваться, милая. Мы скоро найдем чертенка, вот увидишь!
– Но как? Мы не знаем даже, откуда начать поиски.
– И пантера тоже пропала, – простонал Фредерик из своего угла. – Мне следовало лучше смотреть за Джейми. Это моя вина. Что, если те плохие люди схватили нашего мальчика? Что они с ним сделают?
– Никаким плохим людям до Джейми не добраться, – нараспев произнес Эрик.
Тамара, всхлипнув, выпрямилась.
– В случившемся нет твоей вины, Фредерик. Предполагалось, что мы все будем за ним присматривать. Просто мальчик оказался слишком хитрым для нас, вот и все.
– Я такой идиот, – сокрушался Фред. – Если бы я только не был таким идиотом…
Рианнон подошла к нему и, нагнувшись, рывком поставила на ноги.
– Фредди, ни сейчас, ни когда-либо в прошлом ты не был идиотом. И впредь не желаю даже слышать подобной ерунды. Джейми ускользнул от всех нас, но не станешь же ты называть
Он отрицательно покачал головой.
– Ты прав, дружок, мы вовсе не глупы. И ты тоже. А сейчас… – Она развернулась, обращаясь ко всем присутствующим. – Хватит стенать и жаловаться, терпеть этого не могу. Вы забываете одно важное обстоятельство.
– Какое же? – раздался голос Роланда. Он стоял в дверном проеме. Рианнон не слышала, когда он вошел. Его глаза смотрели на нее с мольбой.
– Кем я являюсь, – чуть слышно прошептала она. – Мое имя – Рианикки, дочь фараона, принцесса Египта. Я была жрицей богини Исиды и изучала божественные откровения Осириса. Я ступала ногами по раскаленным пескам Египта, когда пирамиды еще только строились. В моей душе хранится мудрость тысячелетий, детишки, и нет на свете ничего, я подчеркиваю,
Посмотрев, как отреагировал Роланд на ее тираду, она ожидала увидеть привычный скептицизм на его лице. Но он смотрел на нее с облегчением. Глаза Тамары озарились лучами надежды.
– Что нам делать, Рианнон? – спросила она.
– Не нам, а тебе, Тамара. Тебе. Ты – самый близкий человек для Джейми. У вас с ним была психическая
