Излучатель тащили Маркус, Гурбан, Павел Сташев и Ашот — на носилки установили и понесли, сгибаясь под тяжестью.
— А полегче его сделать нельзя было? — пропыхтел Ашот, когда они выбрались за проходную завода.
Мариша, Ксю и Данила прикрывали караван навьюченных мужчин.
Светило солнце, словно бы радуясь тому, что люди выбрались из подземелья. Искрил снег. Без лишней суеты, но все же и не ползком двинули к амфибии, которую Ксю подогнала к баррикаде. Ни облачка в небе, ни единой птицы, от которой можно ждать угрозы. Даже волчьих следов, и тех Гурбан нигде не обнаружил.
Короче говоря, ничто не предвещало беды.
И потому выстрел прозвучал, словно гром среди ясного — а таким оно и было — неба.
К чести носильщиков, они залегли в снег только после того, как аккуратно поставили Излучатель и аккумуляторы. Гурбан, который все это время косился на затылки Фазы и Ашота, прикрытые шапками, заозирался, выискивая того, кто открыл огонь по процессии.
Первым стрелка высмотрел Маркус. Медленно поднявшись, он махнул рукой и крикнул:
— Митрич, ты чего, живой, что ли? Тебя ж убило!
— Не дождетесь, бабуины!!! — донеслось от баррикады. — Я еще попляшу на ваших могилах!!!
— Митрич, опусти ствол! — Гурбан тоже напряг глотку. — Свои идут!
Но старика не так-то легко было уговорить:
— Своих тут не осталось, одни чужие шастают!
— Митрич, это ж я, Маркус! — Долговязый чуть пригнулся, будто это могло спасти его от пули в лоб из СВДС, в прицел которой вертолетчик сейчас его рассматривал.
— Бабуин ты, а не Маркус! Слизням теперь, сука, служишь! — И все ж на спуск жать старик не спешил. Небось надеялся на чудо — мол, все хорошо получилось и его боевые товарищи уцелели и даже почему-то сумели поладить с теми, в кого еще недавно стреляли. — Топай сюда, Маркус, а не то я тебе второй нос над глазами сделаю!
— Зачем это, Митрич? — Долговязому, похоже, не понравилась идея старика. — И когда я твоих приказов слушался?!
— А вот начнешь. И череп мне покажешь, а не то я снесу его подчистую!
— Да, Митрич, ты снайпер известный, это мы все знаем. — Подняв руки, Маркус неспешно пошел к вертолетчику. Не стоило ему подначивать старика, последняя шутка точно была лишней, ибо челюсти Митрича задвигались быстрее обычного, что, как уже понял Гурбан, было признаком большого волнения.
Чтобы хоть как-то сгладить возникшее напряжение, Гурбан крикнул:
— Эй, Митрич, а ты что на башке этого каланчи увидеть хочешь?! Там же шишки одни!
— Вот на шишки и посмотрю. А то и сам парочку добавлю. Прикладом.
Примерно через час они выехали из Арзамаса с Митричем на борту.
ГЛАВА 27
ЛОБНОЕ МЕСТО
Стена Московского острога приближалась.
Мощная, грозящая пулеметами, пушками, огнеметами — тысячами стволов оружия! — всем тварям, что точили когти и острили клыки, желая впиться в людскую плоть, уничтожить все население древней столицы. «Зомбаки тут не пройдут!» — обещала Стена одним только видом своим, но увы.
«Доложить о выполнении задачи» — поток образов едва не вынудил Дана вскочить по стойке смирно и через сеть козырнуть Тихонову, который координировал всю операцию из Спасской башни.
«Задача выполнена. Павел Сташев с нами. Установка на борту амфибии. Равиль и четверо бойцов погибли. Прошу разрешение на открытие шлюза».
Дан знал, что как раз сейчас по сети проверяют его товарищей: Маришу, Ашота, Ксю и Фазу. Он прикрывал те части их сущностей, которые могли поведать Братству, что сети слизней угрожает опасность. Это было нелегко — контролировать сознания сразу четверых, а если с собой считать, то пятерых людей. Дан едва справлялся: его колотило, морозило, по лицу и спине стекал пот, губы дрожали. Он пребывал в полубессознательном состоянии. Еще немного — и вырубится, тогда Тихонов узнает о подлоге, о том, что установка готова и настроена, только подключи ее к источнику питания, и она начнет очищать мир от слизней.
«Прошу разрешение на открытие шлюза».
Пусто и тихо в ответ.
Из носа Дана потекли две алые струйки.
— Держись, сын, держись! — шептал Павел Сташев, больше ничем он не мог помочь.
А Стена приближалась.
Ксю, сидевшая за штурвалом, окаменела. Если бы сейчас надо было свернуть или сдать назад, она не смогла бы это сделать — ее заблокировал Дан. Фаза, Ашот и Мариша тоже застыли изваяниями скульптора. Зато Маркусу и Гурбану приходилось крутиться за всех сразу — они вели огонь по зомбакам, которые перли к амфибии со всех сторон с какой-то просто удивительной даже для этих агрессивных существ яростью и прытью. Словно чувствовали что-то.
Очередь. Очередь. Матерый лось таки упал, не добежав пару метров до воздушной подушки. Вряд ли он смог бы пробить ее своими развесистыми рогами, но проверять, так ли это, не хотелось. Гурбан перезарядил ручной пулемет.
Маркус стрелял из «абакана» — впереди обнаружилась группа зомболюдей, затылков в двадцать примерно. Так что долговязому было чем заняться.
Митрич тоже не скучал, снайперка разила вражин, что подкрадывались к амфибии сзади.
«Прошу разрешение на открытие шлюза» — пакет образов вновь и вновь уходил в светящуюся, особенно яркую возле Москвы сеть, Данила отправлял его автоматически, уже не соображая, что делает.
Со Стены просигналили прожекторами: видим вас. Это означало, что не только дежурная смена, но и весь местный гарнизон поднят в ружье.
Метров триста до Стены.
А Ксю — словно манекен, которого усадили за штурвал. Пластиковое лицо, руки отлиты одним целым с туловищем, стекла вместо зрачков.
«Прошу разрешения…» Данила покачнулся и завалился на бок. Отец поймал его, уложил голову себе на колени. В пальто и меховой шапке он выглядел очень представительно. Вот бы его мама видела сейчас, подумал Дан, уплывая в багровый туман.
До Стены метров сто от силы.
Подпускают ближе, чтобы наверняка расколошматить тех, кто предал интересы Братства? Впрочем, это уже несущественно, амфибия все равно врежется в закрытый шлюз.
Гурбан кинулся к Ксю:
— Очнись, детка! — Он хлестнул ее по лицу, и Дану потребовалось еще больше усилий, чтобы не потерять над девушкой контроль. Все же нити, которыми он ее опутал, начали рваться одна за другой, все быстрее и быстрее!..
Еще миг, и…
«Прошу…»
До Стены рукой подать.
«Даю разрешение на открытие шлюза».
Створки ворот медленно поползли в стороны. Заработали со Стены пулеметы, отсекая зомбаков, с удвоенной расторопностью хлынувших к шлюзу и амфибии. Тут и там взрывались снаряды, в небо взмывали огненные столбы, выжигая проплешины в тучах крыльев.
