Среди зомбаков началось волнение, двоих ранило, они вовсю голосили, привлекая сородичей – запах свежей крови будоражил зомби почище, чем вонь браги – отпетого алкаша.
– Твои дружки?! – Самара дернул Маришу за локоть.
– Идиот, – прошипела та, – они улетели.
Верно, их подобрал дирижабль. Но что, если не все диверсанты убрались обратно в Москву и кто-то остался, чтобы спасти пленницу?
Самара потащил ее к вездеходу. Сначала втолкнул девицу, потом влез сам.
– Белоус! Задраиться, держать оборону! Не позволить уничтожить прибор! – Он едва успел перехватить руку Мариши. Подобрав с пола здоровенную отвертку, диверсантка занесла ее над усилителем. Зять повис на левой руке девушки, в которой был зажат молоток.
«Быстра», – с неожиданным восхищением подумал Самара. И врезал ей кулаком в висок.
Мариша сразу обмякла. Он потрогал пульс – жива. И почему он так о ней беспокоится? Ну, убил бы, и что? Все равно придется, а так – ослабил удар… Зачем?
На войне как на войне. Враг есть враг, хоть в юбке он, хоть в галифе.
– Командир, а вы как же?! – Белоус выглядел обалдевшим от всего происходящего.
По стальным бортам замолотили пули. Самара непроизвольно пригнулся. Толщина бортов слабенькая, не броня, очень даже дырки возможны – и в теле тоже.
– Вадик, остаешься за старшего. Зять, на подхвате. Нам нужна эта девчонка. Надо вытрясти из нее все, что знает. А прибор под удар я подставлять не имею права! – Полковник старался говорить уверенно, сурово.
В бортовую дверь ударили пули, стоило только слегка приоткрыть ее.
– Черт! – Самара отпрянул, захлопнув дверь.
В борт стреляли из придорожных кустов. Сирень там растет или акация, не разобрать. А в корму с другой позиции долбят, факт. Значит, стрелков минимум двое. Хреново.
– Борисыч, я сдам чуток, отъедем…
– Отставить! – Самара всегда полагался на свою интуицию и потому до сих пор жив. Сейчас интуиция подсказывала следующее: если он не хочет потерять вездеход, экипаж и оборудование, надо побыстрее отсюда выбраться. А то из РПГ жахнут, чтобы дознавателей с «языком» похоронить в братской могиле из покореженной стали.
– Подвинься. – Самара согнал Вадика с водительского места, открыл «форточку», вылез сам, затем вытянул девушку, которая уже начала шевелиться, приходя в сознание. – «Калаш» свой дай!
Белоус поспешно протянул командиру оружие.
Присев, полковник оглянулся по сторонам. Похоже, его маневр не заметили. На это весь расчет. Он взвалил девчонку на плечо и побежал, кряхтя от тяжести – до подиума Марише еще худеть и худеть. В стаде зомбаков наблюдалось волнение, ничего серьезного – подзарядка крепко держала личный состав в узде. Но почему тогда бойцы не реагируют на стрелков?..
Все это промелькнуло в голове Самары, пока он мчался к обгоревшей, дымящей раме «газона». Тут он запланировал устроить засаду.
Самара положил девушку на асфальт – так, чтоб ее хорошо освещало пламя, и, дав очередь в воздух, юркнул в кусты у дороги, неподалеку от припаркованного мотоцикла с коляской. К сожалению, здесь росла не сирень – шипы расцарапали лицо и руки. Его тут же облепило комарье и принялось нещадно жрать. Очень хотелось выбраться из засады и устроить геноцид кровососущих, но лучше перетерпеть, чем нарваться на пулю.
Мариша приподнялась на локте. Из темноты вынырнули две фигуры с автоматами в руках. Они заметили девушку, но вопреки расчету Самары не кинулись сломя голову к ней на помощь.
– Что за… – беззвучно прошептал полковник.
Автоматчики были одеты в форму ВС Ленинградской коммуны. Даже черные гербы на касках имелись. А ведь парашютисты с дирижабля носили балахоны, предназначенные для ночных спецопераций… Неужто зомбаки?
Водя стволами из стороны в сторону, автоматчики неспешно двигались вперед, готовые в любой момент открыть огонь, пусть только цель обнаружит себя. Самара затаил дыхание, опасаясь только одного – чихнуть, ведь комарье настойчиво лезло не только в глаза, но и в нос.
Мариша села на асфальте, обхватив голову руками. Ей изрядно досталось: контузия, потом нокаут Самары. Пусть скажет спасибо, что жива еще.
Автоматчики подошли к девушке, встали рядом, направив на нее стволы «калашей».
– Эй, матрешка, где полковник? – послышался вопрос.
А это уже совсем интересно. Во-первых, парочка явно не из друзей Мариши. Во-вторых, то, что они в форме, вовсе не означает, что они – оружие возмездия. А раз говорить умеют, так точно не зомбаки. И в- третьих, им нужен полковник Самара. Не просто нужен – его хотят убить.
Он нажал на спуск – автомат дернулся, очередь зацепила обе цели, тела упали на дорогу – рядом с Маришей легли, чуток забрызгав ее алым. Ужом извернувшись, она потянулась за «калашом», что выпал из рук автоматчика.
– Ну-ну. – Самара оказался рядом раньше, чем девушка успела завладеть стволом. Он отбуцнул оружие подальше и хлопнул себя по щеке – комары не желали так просто расстаться с ужином.
Отмахиваясь от насекомых, Самара присел на корточки. Один автоматчик был еще жив. Кровь толчками выплескивалась из простреленной груди, но смотрел он на Самару ясным, полным ненависти взором. Это был тот самый «дефект эксперимента», что схватил Маришу и очень впечатляюще корчил из себя зомбака.
– Кто ты такой? – спросил Самара.
Тот, кому вскоре суждено было умереть – раны-то смертельные, – ответил:
– Равиля помнишь, собака? Орду помнишь? Я… – На губах его вспухли алые пузыри, он закашлялся.
Кое-что прояснилось. И все же…
– Кто тебя послал?
Глаза раненого закрылись, он немного помолчал, собираясь с силами.
– Из тюрьмы вытащил, денег предлагал, патронов много. Мы отказались. Не надо. Отомстить только. Я, брат, мы братья…
– Кто тебя послал?! – Самара похлопал по карманам раненого, вытащил пластиковую аптечку, хотел выкинуть, но что-то его остановило. Открыл ее – и брезгливо отбросил. Внутри извивался слизень. В зажимах аптечки крепились ампулы с кровью; надо понимать, это пища для паразита. Теперь понятно, почему зомбаки приняли ордынцев за своих. Но уж больно мудрёно это для сибиряков, не могли они сами до такого додуматься.
– Говори! – Самара схватил раненого за подбородок. – Кто?!
Лицо ордынца растянулось в издевательской улыбке:
– Резник. Друг твой. Сказал, убивать будем – привет передать.
– Рано передаешь, – прошипел Самара.
Ордынец улыбался:
– Э нет, не рано, нет.
Холодок пробежал по позвоночнику. Самара что-то упустил, какую-то важную деталь…
Загрохотал автомат.
Полковник повалился на бок. И откатился в сторону, и замер, наведя «калаш» на Маришу.
Стреляла она. И судя по тому, что полковник жив и невредим, целилась вовсе не в него – с такого расстояния промазать было невозможно, даже будь девица слепой и безрукой. Пока Самара общался по душам с ордынцем, она завладела бесхозным стволом, разжав пальчики трупа.
– Э-э… – поперхнулся кровью несостоявшийся мститель.
Самара нажал на спуск, избавив его от мучений и обезопасив себя от возможных бонусов в виде гранаты или ножа в спину. От ордынцев всего можно ожидать.
– Чего шумишь? – Ствол «калаша» он навел девчонке в живот.
Она поступила взаимно, что не понравилось Самаре. Девушку заметно шатало. У нее была очень
