— Тогда поехали к динозаврам, — решила Инге.
Сквер динозавров занимал небольшую треугольную площадь в северо-западной части города. Площадь окружали белые двухэтажные домики с голубыми балконами и голубыми ажурными решетками на окнах. Домики были все разные, но одинаково аккуратные, празднично чистые и казались очень уютными. Площадь и сквер в этот полуденный час были пустынны. Пако обогнул сквер и остановил 'ягуар' в густой тени темно-зеленых кустарников.
— А динозавры, — разочарованно протянула Инге, — где динозавры?
— Вот они, — Пако указал на ближайшие кусты. — Это все динозавры…
Инге присмотрелась и ахнула. Куртины густолистых зеленых кустарников были искусно подстрижены под всевозможных ящеров. Можно было узнать и утконосых двуногих динозавров, и огромного диплодока, и игуанодона с большими зубцами вдоль спины. В центре сквера высилась зеленая скульптурная группа: тиранозавр, преследующий травоядного ящера. Хищник почти настиг свою жертву. Его разверстая пасть выглядела ужасающе кровавой — там были оставлены крупные соцветия ярко-красных цветов.
Инге выбралась из машины и торопливо обежала усыпанные красноватым гравием дорожки, замирая перед наиболее эффектными композициями. Мариэля и Пако следовали за ней, не отступая ни на шаг.
— Обязательно приду сюда снова с фотоаппаратом и этюдником, — объявила Инге. — Все сфотографирую и кое-что нарисую. Никогда не думала, что простой кустарник можно превратить в такое чудо.
— Это не простор! кустарник, — обиженно возразил Пако. — Это редкая разновидность перуанского держи-дерева… — Пако подумал немного и присовокупил длинное латинское название. — Листья у него мелкие, прочные, растут очень густо, а под ними еще гуще — шипы. Самый подходящий материал для динозавров…
— Завтра же приду сюда опять, — повторила Инге.
— Отвезу, когда сеньорина захочет.
— Я могу теперь и одна пешком… Или на автобусе.
— Очень далеко от 'Лас Флорес', — резко сказала Мариэля. — И еще, сеньорина… Молодые девушки тут одни не ходят…
— Это-то что верно, то верно, — согласился Пако. — Да вы не тревожьтесь. Отвезу по первому слову…
К обеду они, конечно, опоздали, и Мариана встретила их сурово недоумевающим взглядом. Мариэля что-то коротко объяснила ей на языке, совершенно незнакомом Инге. Мариана пристально взглянула на Инге, нахмурилась еще больше, но ничего не сказала. Обед прошел в напряженном молчании, даже Пако выглядел неуверенно и, вопреки обыкновению, помалкивал.
Спустя несколько дней Пако снова привез Инге в Сквер динозавров. На этот раз сквер был полон шумной детворы. Инге провела там несколько часов, сделала множество снимков и удачные зарисовки детских головок на фоне зеленых чудовищ.
Потом она приезжала в этот сквер много раз, однако ни разу ей не удалось побыть там одной, как не удавалось побродить в одиночестве по улицам Гвадалахары. И в поездках, и во время пеших прогулок, даже при посещении музеев и художественных выставок Инге всегда сопровождали Пако либо Мариэля, а иногда — они вместе.
Время шло, и Инге все чаще задавала себе вопрос: кто же она в действительности — служащая 'Смит—Цвикк лимитед' или просто пленница? И — не находила ответа…
Наконец, когда Инге совсем извелась ожиданием, тревогой и постоянным присутствием 'стражей', явился вестник. Его приход возвестил стук бронзового молотка за входной дверью. Обитатели 'Лас Флорес' досматривали вечернюю телевизионную программу в гостиной внизу. Инге заметила, что Мари-ана и Мариэля тревожно переглянулись, услышав стук. Пако нахмурился, неторопливо поднялся с кресла; выходя в холл, переложил что-то тяжелое из заднего кармана брюк в карман потертой бархатной куртки.
Хлопнула входная дверь, послышались шаги, и на пороге гостиной выросла высокая сутуловатая фигура в элегантном сером костюме.
— Шейкуна, — не веря глазам, пролепетала Инге.
Африканец приоткрыл в улыбке ровные белые зубы.
— Я, сеньорина.
Сложив большие ладони, он коснулся ими лба, губ и груди.
Мариана и Млриэля молча кивнули в ответ, а Инге, вдруг рассмеявшись, повторила приветственный жест Шейкуны.
— Войди и сядь, — предложила Мариана. — Что хочешь пить?
— Ром, если сеньора позволит.
— Мариэля принесет. Пока говори.
— Все хорошо. Хозяин поздравляет всех.
— Поздравь его. Что еще?
— Это тебе, — Шейкуна протянул Мариане бумажный квадратик, — прочтешь — сожги.
— Знаю. Еще?
— Соблюдать осторожность. Беречь сеньорину.
Вошла Мариэля с подносом в руках. На подносе были бутылка рома, большой бокал, тарелочки с сыром и фруктами.
Мариэля поставила поднос на столик перед Шейкуной и присела в кресло рядом.
— Я — один? — Шейкуна обвел присутствующих вопросительным взглядом.
— Один, — кивнула Мариана. — Мы ужинали; Пако на ночь не пьет.
Пако у двери гостиной хмыкнул неопределенно.
Шейкуна наполнил бокал ромом, посмотрел на свет, выцедил неторопливо, облизнулся и вытер губы тыльной стороной ладони. Потом запустил правую руку куда-то очень далеко под свой элегантный пиджак и извлек небольшой плоский сверток, обшитый белой тканью.
— Это сеньорине, — объявил он, подбросив сверток на широкой ладони, — там и письмо, но… сеньорина бросит его в камин, когда послушает.
— Когда послушаю? — растерянно повторила Инге, беря сверток. — Как это?
— Сеньорина поймет, — заверил Шейкуна, вставая. — Чао! Ночью уеду.
— А мое письмо? — ахнула Инге.
— Не надо. Буду рассказывать сам. Однако не очень скоро…
Оставшись наедине с загадочным свертком в своей голубой спальне, Инге задумалась. Что означают все эти предосторожности: письма, которые надо уничтожать, странное поведение Марианы, пистолет, с которым не расстается Пако? Пистолет он постоянно носит с собой, даже если они отправляются в город за покупками. Кто в действительности Стив, чем он сейчас занимается? Почему не хочет или не может появиться в своем собственном доме, если, конечно, 'Лас Флорес' его дом?..
Инге вздохнула, присела к туалетному столику и принялась распаковывать сверток с помощью маникюрных ножниц. Несмотря на небольшие размеры, он был довольно тяжелый. Распоров обшивку и осторожно развернув бумажные салфетки, Инге ахнула. Еще никогда в жизни ее пальцы не касались ничего более прекрасного. Все вещицы были золотые, удивительно тонкой, вероятно, старинной работы: перстни с изумрудами, оправленные в золото камеи, массивное ожерелье с головами каких-то фантастических животных и изумительной красоты серьги с рубиновыми подвесками, похожими на капельки крови. Исключение составлял перстень с большим черным камнем — тоже оригинальный, но явно современный. Однако письмо… Конверта в свертке не оказалось. Осторожно перебирая бумажные салфетки, в которые были обернуты кольца и ожерелье, Инге обнаружила миниатюрную кассету. Очевидно, это и было письмо, но говорящее. Вот почему Шей-куна сказал, что Инге его 'послушает'. Диктофона для такой маленькой кассеты у Инге не было. Завтра его можно купить в одном из магазинов, где продается японская электроника. Но ждать до завтра Инге просто не могла. Это же ужасно — держать в руках говорящее послание Стива и не иметь возможности услышать его.
Инге набросила халат. Осторожно ступая босыми ногами, чтобы не разбудить Мариану, спустилась вниз. В холле было темно; пробираясь ощупью к комнате Пако, Инге наступила на кота, который дремал, растянувшись на ковре. Кот возмущенно вякнул, метнулся из-под ног Инге и опрокинул вазу с цветами. Ваза
