усмехнулся, показав ровные белые зубы.
Стив вопросительно посмотрел на него.
— Я имею в виду лондонский рейс, — пояснил незнакомец и снова усмехнулся.
— Ах вот что, — кивнул Стив, — значит, мы летим вместе?
— Не совсем. Но ты летишь в Лондон, не так ли?
— Допустим…
— Два двойных мартини, — крикнул незнакомец бармену, — предлагаю выпить за удачный полет, — снова обратился он к Стиву. — Тем более, что лед в твоем коктейле давно растаял, а здесь ужасно душно.
— А если я люблю тепловатый коктейль? — спросил Стив, в упор глядя на незнакомца и стараясь припомнить, не встречались ли ему где-нибудь эти нагловатые глаза и курчавая шевелюра.
— Дело вкуса, — кивнул незнакомец и придвинул Стиву один из бокалов. — Пей, не бойся, — добавил он, заметив, что Стив очень внимательно разглядывает содержимое бокала. — Это лучший мартини, какой можно достать в Тунисе. Если хочешь, выпьем за наше знакомство. Меня зовут Бен… А тебя, кажется, Стив?
— Послушай, что тебе надо, гаг?[2] — лениво спросил Стив. — Если ты действительно знаешь меня, тебе должно быть известно, что я не терплю глупых шуток, а еще меньше тех, кто воображает себя шутником.
— Не спеши, Стив, — торопливо заговорил незнакомец, перейдя вдруг на французский. — Не спеши и выслушай… Тебе нечего бояться… — Стив усмехнулся. — Знаю тебя не больше, чем ты меня, но… ты показался нам дельным парнем. Помоги нам и… не пожалеешь.
— Кому… вам?..
— Не спеши… Лишние вопросы ни к чему. Я ведь скажу тебе ровно столько, сколько надо и… сколько могу. Понял?
— Нет.
— Слушай дальше… Ты летишь в Лондон. Тебя уже проверяли. — Он указал пальцем на боковой карман пиджака Стива, откуда торчал посадочный жетон. — Ты чист, как слеза Фатьмы… для здешних ищеек. Понял?.. Помоги нам. Захвати в Лондон… небольшой сверток.
— Наркотики?
Бен презрительно хмыкнул:
— Не занимаемся таким дерьмом.
— Напрасно… С ними меньше хлопот, чем с крадеными античными драгоценностями.
— Ого! — сказал Бен.
Он отодвинулся, и его нагловатый взгляд сразу стал настороженным и острым.
— Ну, чего испугался? — поинтересовался Стив, поднося к губам бокал с мартини. — Так выпьем за наше знакомство.
— Это меняет дело, — пробормотал Бен, не отрывая взгляда от лица Стива.
— Хочешь сбежать?
— Ты из Интерпола?
— Мы же договорились не уточнять, кто откуда. Ну, допивай свой мартини и мотай отсюда.
— Так ты не полицейский?
— Слушай, беби, если бы я был полицейским, те, кто тебя послал ко мне, давно гнили бы за решеткой.
Взгляд Бена все еще выражал нерешительность.
— Так ты согласился бы взять сверток?
— Сколько этого?
— Около килограмма. Но сверток маленький. Можно положить в карман пиджака.
— А кому отдать в Лондоне?
— Дяде Хоакину. Он найдет тебя.
— А если я потеряюсь по дороге?
— Наша забота.
— А если меня все-таки проверят?
— Риск минимальный. Скажешь — кто-то сунул тебе в карман. Если конфискуют, к тебе претензий не будет, но выкручивайся сам.
— Понятно. А что буду иметь я?
— Четвертую часть в натуре на выбор. Или четверть общей стоимости по оценке специалиста в Лондоне.
— Здорово вас тут поприжали, — заметил Стив.
— Так получилось, — Парень вздохнул. — Кое-кто из наших уже в раю пророка. Поэтому идем на крайние средства. Ладно, посоветуюсь с хозяином. Если решит, сверток тебе незаметно опустят в карман перед посадкой. Значит, дядя Хоакин — запомнил? Ты у него спросишь, как здоровье. Если скажет, что 'поправился', отдашь сверток. Только если скажет 'поправился'. Понял?
— А если не скажет 'поправился'?
— Сверток останется у тебя.
— Совсем?
— Может, и совсем.
— Неважно работаете, — усмехнулся Стив. — Как бы в убытке не остались.
— Это не мое дело, — мотнул головой Бен. — Я человек маленький. Пока маленький, — добавил он; взгляд его черных глаз снова обрел уверенность и стал нагловатым.
— Маленький, но заметный, — прищурился Стив.
— Нет, не очень… Ну ладно, допиваем. Твое здоровье, — Он подхватил двумя пальцами свой бокал, выпил одним глотком и поднялся. — Чао, Стив. Может, еще и встретимся.
— Постарайся… Если понравишься, продолжим разговор… о старых драгоценностях.
Бен поспешно отошел, не оглядываясь. Проходя мимо бармена, бросил на стойку несколько монет и что-то сказал по-арабски. Бармен ответил молчаливым кивком.
Стив посмотрел на часы. Стрелка приблизилась к пяти утра. За беседой с Беном время прошло незаметно.
'Интересно, что это было, — размышлял Стив, — мистификация, дурацкая шутка Цезаря или… мне опять повезло на приключение? В последнем случае — кто навел на меня Бена? Бармен или, быть может, тот полицейский офицер? Полиция часто работает заодно с мафией. Ну, если все это всерьез и они действительно решатся переправить сверток, посмотрим, как сработает моя собственная охрана, о существовании которой я почти позабыл за последнюю неделю'.
В половине шестого утра объявили посадку на лондонский рейс. В возникшей сутолоке Стив не заметил ничего подозрительного. Перед выходом к самолету был выстроен целый кордон полицейских. Они заглядывали в портфели и сумки пассажиров, кого-то увели для личного досмотра. Стива, в числе немногих, полицейские беспрепятственно пропустили на трап. Вероятно, сработал магический знак, оставленный патрульным офицером на посадочном жетоне. Стив поднимался по трапу с чувством легкого разочарования: или все, о чем наплел Бен, было блефом, или они раздумали. Однако, усаживаясь на своем месте в салоне первого класса во втором ряду у иллюминатора, Стив вдруг почувствовал, что левый карман пиджака оттянут. Он сунул в карман руку и замер от неожиданности. Там оказался увесистый сверток, завернутый в целлофан и плотно перевязанный розовой лентой. Сверток был небольшим, но весил не менее килограмма. Значит, не блеф, и в Лондоне теперь предстоит знакомство с 'дядей Хоакином'.
Стив неторопливо снял пиджак, повесил на крючок в спинке впереди стоящего кресла рядом с иллюминатором. Карман со свертком оказался со стороны стенки салона. Расчет Бена и его друзей был точным: в лондонском аэропорту Хитроу личный досмотр прибывающего пассажира-американца практически исключался. Если, конечно, все это не хорошо организованная провокация…
Стив решил, что в полете он ознакомится с содержимым свертка, а пока, после бессонной ночи в духоте аэропорта Картаж, больше всего ему хотелось спать. Он застегнул привязные ремни и, откинувшись на спинку кресла, заснул раньше, чем самолет успел вырулить на взлетную полосу.
