— Не знаю.
— Бесполезно заставлять Джека фантазировать, — сказал Локк. — Лучше фантазируй сам. Это твоя специальность, Ральф.
— Не остроумно, — обиделся геолог. — И должны же мы в конце концов понять, что здесь происходит.
— Это не похоже на поражение электрическим током, — сказал Рассел. — И, конечно, не радиоактивность... Может быть, какое-то особое излучение? Нейтрино, мезоны? Но источник его совершенно непонятен...
— Кажется, обморок переходит в сон, — заметил Стонор, прислушиваясь к дыханию поляка.
— Превосходно! Выкладывай, где ты его нашел, Джек.
— В ста семидесяти метрах отсюда, у разветвления... штольни, прорубленной в рудной жиле.
— У разветвления... штольни? — поднял брови Стонор. — Ты действительно считаешь, что лабиринт — это древние выработки?
— Не знаю... Но похоже, что он искусственный... Впрочем, тебе надо все это посмотреть самому. Я никогда не видел древних выработок.
— Похоже, что в твоем месторождении кто-то уже ковырялся, Стонор, — насмешливо заметил Локк.
— Похоже, что мы все понемногу сходим с ума! — крикнул геолог. — Здесь не может быть никаких горных выработок. Понимаете? Никаких... Мы — первые люди, проникшие в эту часть Антарктического континента.
— Тогда остается предположить, что выработки пройдены пингвинами или теми обезьяноподобными призраками, которые навестили нас минувшей ночью.
— Сейчас не так важно — искусственный лабиринт или естественный, — сказал Рассел. — Один из наших товарищей еще находится там. Вероятно, с ним случилось то же, что с Генрихом.
— Джек прав, — нахмурился Локк. — Надо действовать, а не болтать. Стонор, мы ждем твоих распоряжений.
— Один из нас должен остаться с Генрихом.
— Превосходно... Оставайся ты, а мы с Джеком идем искать Тойво.
— Но я должен скорее посмотреть то, что Джек называет штольней.
— Тогда командуй, а не рассуждай!
— Пожалуй, останься ты, Фред, — поспешно сказал Стонор. — Кстати, надо исправить передатчик и установить связь с доктором. Никто не сделает это лучше тебя.
— Есть, шеф. И проваливайте быстрее под землю или под лед, если угодно, — посоветовал метеоролог, открывая люк ледяного тоннеля.
— Как далеко мы ушли, Джек?
— Я размотал около пятисот метров шнура. Если учесть бесконечные повороты, мы находимся метрах в трехстах по прямой от Ледяной пещеры.
— Сколько шнура осталось?
— Еще столько же.
Рассел и Стонор медленно спускались по наклонному трубообразному каналу, проходившему в сплошной толще лав. Черные стены канала тускло поблескивали в лучах рефлекторов.
— Опять поворот.
— И ответвление вправо. Жила осталась где-то в стороне, Джек. Здесь руды нет. Смотри, это базальт или что-то очень похожее на него.
Стонор с силой ударил молотком по гладкой стенке канала.
— Хотел бы я знать, что это за пустоты. Ни в одной выработке я не видел таких идеально гладких стен. Можно подумать, что их специально выравнивали и полировали.
— Или прорезали чем-то, что значительно прочнее этого камня, — предположил Рассел.
— Поразительно и то, — продолжал Стонор, — что они совсем не похожи на древние выработки. Я видел древние выработки в Нубии и в Тибете. То были дьявольские спиральные ходы, в которые едва мог протиснуться человек. А здесь простор, ювелирная обработка камня, можно идти не сгибаясь. Если бы мы не находились в центре Антарктиды, я бы сказал, что весь этот лабиринт искусственный. Но ведь Антарктида находится подо льдом уже миллионы лет... И потом, я затруднился бы назвать ультрасовременный рудник в Соединенных Штатах, где имеются такие совершенные подземные выработки. Тут не хватает лишь электричества. Даже существует какая-то система вентиляции... Повсюду ощущается ток свежего воздуха.
— Снова поворот, и опять спуск вниз.
— Похоже, что этому лабиринту не будет конца, Джек. Мы уже опустились значительно ниже дна ущелья. Странно, что не повышается температура.
— Вероятно, это результат хорошей вентиляции.
— Стоп, дальше хода нет. Впереди лед. Откуда он мог взяться на такой глубине?
Стонор тщательно обследовал ледяную пробку, преградившую путь, отколол кусок льда, вглядывался в искристый зеленоватый излом.
— Еще одна загадка, Джек. Этот лед, вероятно, проник в лабиринт с поверхности. Значит, одно из входных отверстий было перекрыто льдом. Скорее всего ледником, заполняющим теперь ущелье. Лед, как известно, способен течь. Поток твердого льда, постепенно двигаясь вниз по пустотам лабиринта, затек до этих глубин. Но это означало бы... — Стонор умолк, многозначительно поглядывая на геофизика.
— Что у лабиринта весьма солидный возраст, — спокойно сказал Рассел.
— Именно. Это означало бы, что лабиринт образовался или был создан кем-то еще до последнего оледенения Антарктиды, то есть много миллионов лет тому назад.
Рассел шевельнул бровью, но промолчал.
— Тебя это не удивляет, Джек?
— Удивляет немного и это, и другое, но... Тсс! Ты слышал?
Оба замерли, прислушиваясь. Что-то, похожее на шипение, донеслось издали.
— Ветер?
Рассел предостерегающе поднял руку. Шипение послышалось ближе. Потом — тихий шорох, напоминающий шаги...
— Это Тойво; пошли, Джек. Хэлло, Тойво!..
— Тсс! — сильная рука Рассела зажала Стонору рот. — Тихо, Ральф. Гаси рефлектор.
Их окутала тьма.
— Джек, ты сошел с ума...
— Ни слова, — прошептал геофизик. — Здесь гораздо больше непонятного, чем тебе кажется. Непонятного и, может быть, опасного...
Щелкнул предохранитель автоматического пистолета.
— Не вздумай стрелять, Ральф. Мы еще не знаем, что там.
Стонор опустил пистолет. В окружающем непроглядном мраке теперь царила абсолютная тишина.
Ждали долго. Из лабиринта больше не доносилось ни одного звука.
— Может, нам показалось, Джек?
Рассел не ответил.
— Надо возвращаться. На сегодня хватит.
— А Тойво?
— Может быть, он уже ждет нас в пещере.
— Едва ли.
Рассел включил рефлектор. Обратно шли медленно. Останавливались, прислушивались и снова карабкались вдоль тонкого нейлонового шнура — единственной нити, связывавшей их с выходом из подземного лабиринта.
В стенах темнели бесчисленные отверстия — входы в боковые коридоры. Одни уходили куда-то в стороны, другие вели наверх, третьи круто спускались вниз.
