– Ноль, – неожиданно ответили часы каким-то далеким, игрушечным голосом, – ставь коридор на семьдесят четыре.
– Минус сорок две, – зафиксировал результат Логинов. – Для третьей категории сложности – рекорд. Поздравляю.
– Спасибо.
Теперь Соловьев уловил знакомые интонации и понял, что на связь выходил Бондарь.
– Нам пора, – Евгений указал на лестницу.
– В коридор?
– Нет, – оперативник рассмеялся. – По силовому коридору пойдут пленные. От цеха до грузовика.
– Много?
– Семьдесят четыре… экземпляра.
– Много.
– «Тунгусы» работали, – не без гордости заявил Евгений.
– Все равно не понимаю, почему так получилось? Семьдесят четыре хорошо вооруженных воина, на подготовленных, укрепленных позициях – и вдруг сдались за три минуты.
Как выяснилось, этот вопрос возник не только у Соловьева. Когда все пленники были утрамбованы в бронированный грузовик, к штабному фургончику подошел разгоряченный Бондарь.
– Пара синяков под «брониками», две царапины – у Егора и Кравченко, да Краба касательным по куполу стукнуло, – поделился он с Логиновым. – Шлем погнулся, но череп выдержал.
– Контузило?
– Ну, поплыл, конечно, парень, но ничего – отлежится пару дней и будет как новенький.
– А противник?
– А противник… – Тимофей озадаченно поскреб бородку. – Странный он какой-то попался, противник этот. Условнее условного. Мы только по второму магазину сменили, а он уже лапки кверху поднял. Причем, понимаешь, Женя, в первые минуты они дрались, как черти. Я даже, грешным делом, подумал, у нас потери будут – полковник на компенсациях разорится… Но тут случилось что-то странное… Я лица этих врагов до смерти, наверное, не забуду… Как в замедленном кино все происходило… Бросают свои автоматы и медленно так, словно загипнотизированные, встают… Я едва успел «отбой» скомандовать, чтобы ребята их всех не положили… Понимаешь, а на лицах у них такой… ужас… не страх даже, а ужас, дикий, животный… И смотрят не на нас, а поверх голов куда-то. Я даже на секунду обернулся. Позади темнота, резерв у ворот залег, а больше ничего. Выше посмотрел, тоже только небо. Мы их окружили, командуем «руки на голову», а они нас словно не слышат. «Тунгусы» мои даже слегка растерялись. Ни разу такого количества невменяемых в одной куче не встречали. Потом, когда мы с тобой переговорили, смотрю, один руки на макушку сложил, за ним другой… И все равно в «девятку» уставились, словно над входными воротами щит Зевса висит. Какая-то хреновина. Черт-те что, короче, получилось, а не захват.
– А трофейное имущество в порядке?
– Какое? Оружие со снаряжением? Там оно, на стеллажах ровными рядами лежит.
– Нет, – вмешался Андрей, – арка. Металлическая арка. Метров семь в высоту.
– Пять, не больше, – Бондарь кивнул. – А что это? Я думал – рельс художественно изогнутый.
– Главный келлский секрет, – коротко пояснил Евгений. – Метро до их родины.
– Ого! – Тимофей восхищенно покачал головой. – Вот Безносову подфартило! Бабок на этом поднимет, всю контрразведку можно будет с президентом в зарплате уравнять. Всех, вплоть до поваров.
– Контрразведку? – удивленно переспросил Соловьев. – Военную контрразведку?
– А ты думал, полковник для себя старается? Такие «частные» фирмы на обычных капиталах не произрастают.
– Тима…
– А что? Ему можно. Шеф меня насчет Андрея Васильевича особо просветил. Теперь это наш человек. Со всеми потрохами…
– Что-то меня он не спросил, – недовольно заметил Соловьев.
– А ты откажешься?
Бондарь искренне рассмеялся. Присоединившийся к собеседникам Иван Павлович несколько секунд вникал в суть веселья, а затем косвенно подтвердил слова Тимофея.
– Ну, Андрюша, считай, Управление у нас в кармане.
– Какое управление?
– А я всю жизнь мечтал создать контору, которая бы так называлась. Коротко и многозначительно. Управление! Звучит?
Соловьев молча пожал плечами. Он прекрасно понимал, что отступать некуда, из цепких лап Безносова и Сноровского ему уже не вырваться. Но также он понимал, что основной объем работы придется выполнять не им. А еще его беспокоила эта странная череда совпадений. Внезапно проснувшийся талант, келлы, диск, легко разгаданный код и, наконец, ворота… Все это вполне укладывалось в какой-то сценарий, но Андрей пока никак не мог уловить его суть…
* – Феликс, у меня инфаркт миокарда! Говоря языком сапиенсов – разрыв сердца!
